Лифион пришел в себя. Перед ним было лицо его брата, который со злостью сжимал куклу. Лифион выбил из рук брата кожаного человечка и схватил брата за грудки.

– Ты в своем уме!? – закричал Лифион. – Зачем ты ее убил, идиот?

Гион явно не ожидал такого поворота событий. Он все сделал тихо. Никто не видел его – это он знал точно. Но откуда это знал брат. Как он узнал? От такой досады у Гиона потекли слезы.

– Отпусти! – закричал Гион и стал бить по сильным рукам старшего брата, которые держали его мертвой хваткой.

– Ты знаешь, что теперь будет с нами всеми? Ты головой думал, нет?

– Отпусти! – продолжал кричать Гион.

Лифион хорошенько тряханул брата и бросил на землю.

– Ты все равно ничего не поймешь! – проговорил сквозь слезы Гион. – Она та, о которой я мечтал…

Лифион не стал слушать брат, а сел под орешину и схватился за голову.

С тех пор жизнь Лифиона и его семьи изменилась так, что он даже не проводил в последний путь свою мать, которою сильно любил и которой дорожил. Гион уничтожил все, что создал Лифион.

Лифион стряхнул с себя воспоминания и вбежал в холл дома. Украшенный в небесных тонах высокий потолок, отделанные дорогим камнем колонны, вазоны благоухающих цветов ожидали его в полной тишине. По полу были раскиданы щепки и куски земли, кое-где виднелись кровавые разводы на полу и стенах. Возле лифта лежало тело, по-видимому, консьержа или кого-то из технического персонала. Лифт не работал, поэтому Лифиону пришлось подниматься по лестнице. В нем все еще была вера в то, что Эйлигер еще жив.

Добежав до пятнадцатого уровня, он стал встречать одиноких чужаков, которые тоже двигались вверх. Догонав одного на лестнице, он ударил железным прутом по затылку. Серая жижа и вонь вырвались наружу. Лифион невольно закрыл нос рукавом. Тело рухнуло и безвольно покатилось по ступеням вниз, оставляя серые следы то ли крови, то ли болотной грязи.

На следующем уровне ему пришлось уже уложить четверых. Треск проломленных костей вместе с вонью разлетался эхом по всему пролету. Самое странное, что показалось Лифиону, так это то, что ни один из них не давал ему отпор. Они будто все были настроены на всех, кроме него. Ему оставалось лишь только подойти и пробить им голову.

Ноги Лифиона уже отказывались его нести. Добравшись до двери, ведущей в коридор семнадцатого уровня, он остановился на миг, чтобы отдышаться. Голова шла кругом. Воздух тяжелым дыханием проникал в легкие. Железный прут, изляпаный остатками плоти и серой жижи, словно прирос к руке. У Лифиона никогда не было такой зарядки как в это утро.

Отдыхать не было времени. Он вбежал в коридор, который вел к жилищу арраванта и обомлел от ужаса. Весь коридор был буквально забит чужаками. Они все настойчиво ломились к Эйлигеру, создавая толчею и беспорядок. Черно-белая река из чужаков заполнила весь коридор.

«Хоть бы он был жив» – надеялся Лифион.

Он занес прут и пробил пару голов. Двое рухноло на пол. И тут случилось то, чего он никак не мого ожидать. Толчея прикритилась и вся толпа замерла, словно все они были единым организмом. У Лифиона внутри тоже все замерло. Толпа стояла в молчании, в ожидании взрыва. Появилось небольшое движение и вся река чужаков вновь пришла в движение. Но они не продолжили ломиться дальше, он стали оборачиваться к нему. Лифион сделал осторожный шаг назад. Стоящие к нему чужаки сделали шаг вперед.

Лифион понимал чем оборачивается это дело. Мысль «пробраться к Эйлигеру» была жестко отодвинута другой – «спастись бегством».

Не успел Лифион сделать второй шаг, как толпа взорвалась и бросилась на него. Он с неимоверной скоростью выбежал в обратно на лестничную площадку и увидел как снизу поднималась еще толпа в голов десять.