Возвратившись к полярным исследованиям, капитан 2‐го ранга Колчак вновь отправился в экспедицию. Он был назначен командиром ледокольного судна «Вайгач», на котором совершил переход из Петербурга через южные моря в Арктику, а оттуда во Владивосток. Однако через год Колчак вернулся в военно-морской флот; свою блистательную военную карьеру он продолжил на Балтике. Миноносцы, минное дело – вот чему он себя посвятил, став в этой области крупным теоретиком и практиком.

Когда началась Первая мировая, Колчак проявил себя как отличный начальник минной военно-морской дивизии. Балтийским флотом тогда командовал выдающийся флотоводец адмирал Николай Оттович фон Эссен. Парадокс российской истории: Эссен был этническим немцем и блестящим русским военно-морским офицером, который обеспечивал прикрытие Петрограда от мощного немецкого флота. Колчак как ведущий специалист минного дела принимал самое активное участие в разработке плана минирования Финского залива. Впоследствии он даже побывал в Соединенных Штатах Америки, где делился с союзниками своими знаниями минного дела.

На Балтике Колчак руководил атаками на транспортные суда, которые вывозили в Германию железную руду из Швеции. Швеция оставалась нейтральной, но при этом торговала с Германией и поставляла ей железную руду, в которой та весьма нуждалась. Колчак со своими миноносцами потопил пять судов противника, включая несколько транспортных, надолго задержав транспортировку руды. Но и это не все. Колчак организовал десант в Рижском заливе, сорвав тем самым наступление немецких войск на Ригу. Проявив себя талантливым военачальником, в один прекрасный день он неожиданно получил извещение о том, что его назначили командующим Черноморским флотом с производством из контр-адмиралов в вице-адмиралы. В морской иерархии выше был только чин полного адмирала; впоследствии он станет одновременно адмиралом и Верховным правителем России.

Перевод на Черное море Колчак воспринял с большим интересом. Перед ним поставили весьма серьезную задачу. В состав турецкого флота входили два мощных современных немецких крейсера – «Гебен» и «Бреслау». Формально Германия продала их Турции, но де-факто это были немецкие крейсеры, с немецким командованием и немецкими моряками. Колчаку следовало, во-первых, парализовать деятельность этих двух судов, во-вторых, способствовать осуществлению дерзкого плана: высадке десанта на Босфоре и захвату Константинополя. Это была вечная мечта… Но пришло время, и мечта стала преобразовываться в конкретный план. Однако Дарданелльская операция союзников завершилась колоссальной катастрофой для союзных войск и огромными потерями. В результате ее инициатор британский военно-морской министр (Первый лорд Адмиралтейства) Уинстон Черчилль подал в отставку, считая, что должен хотя бы так расплатиться за свою неудачно реализованную идею. И после всего этого – высадка на Босфоре. На первый взгляд, такая же авантюра.

Однако, похоже, это было не совсем так. Во всяком случае, в ходе Дарданелльской операции туркам пришлось несладко. К тому же их войска были сосредоточены в основном на Месопотамском фронте (в нынешнем Ираке) и на Кавказском, где они воевали против России. По данным разведки, получалось, что реально Босфор защищали две-три турецкие дивизии, не больше. По прибытии на место Колчак буквально через день повел свой флот в бой против «Бреслау» и отогнал крейсер от российских берегов, а впоследствии, поставив плотное минное заграждение при выходе из Босфора, буквально запер там немецкие крейсеры. В рамках Черноморского флота под общим командованием Колчака была создана Морская дивизия, прообраз морского десанта. Начальником дивизии был назначен генерал Александр Свечин, известный военный теоретик и практик. Словом, планы и действия были вполне реалистичны и профессиональны. Однако расположение звезд и все остальное были против России. На дредноуте «Императрица Мария» неожиданно произошел взрыв. Это было совершенно новое судно, построенное на верфях в Николаеве в рамках программы переоснащения флота. Мощный дредноут – и вот в один несчастливый октябрьский день 1916 года он взорвался. Взрывов была целая серия, на судне начался пожар, и команда отчаянно пыталась его потушить. Более трехсот моряков погибли, и дредноут упокоился вечным сном на дне севастопольской бухты. Что случилось с «Императрицей Марией», до сих пор неизвестно. Колчаку приписывают высказывание, будто он как командующий флотом заинтересован в том, чтобы объяснить происшедшее случайным возгоранием пороха, однако сам понимает, что это была диверсия. Однако, судя по обстоятельствам дела, диверсия представляется еще менее вероятной, чем самовозгорание пороха. Скорее всего, причиной катастрофы стала неосторожность членов команды.