– Вы, верно, шутите, – ответила Алина. – Мне только минеральную воду. Желательно в закрытой бутылке.

Гронский снова улыбнулся и направился мимо стойки во второй зал, в котором располагалась грубо сколоченная маленькая дощатая сцена. Там же обнаружились и девочки: одна спала крепким сном, свернувшись калачиком, на диване, являвшемся, по-видимому, младшим братом того, на котором до этого сидел Гронский. Другая расположилась в гамаке, подвешенном в оконном проеме, и выставила босые ноги навстречу белесому свету дня.

– Привет, Снежана, – сказал Гронский. – Как прошла ночь?

Девушка в гамаке зашевелилась и повернула голову на звук его голоса.

– Привет, Родион, – слабо отозвалась она. – И не спрашивай. Слушай, сделаешь себе сам кофе или покушать? У меня сил нет.

– Снежа, я бы с радостью, но я не один. Кстати, а кто сегодня на кухне?

– Рома. Но он тоже спит.

– Я буду очень признателен, если ты его разбудишь и попросишь сделать для меня яичницу, он знает, как я люблю. И еще нам два кофе и минералку.

Снежана со стонами принялась выбираться из гамака, а Гронский вернулся к ожидавшей его Алине.

– Ну вот, все прекрасно, – возвестил он. – Я разбудил девочек, и сейчас нам сделают кофе и яичницу. Кстати, очень рекомендую, если все же передумаете насчет второго завтрака. Это блюдо удается местному повару на удивление хорошо. Правда, это вообще единственное, что ему удается.

Алина покачала головой.

– Нет уж, увольте. Я собиралась сегодня поужинать с отцом в итальянском ресторане, не хочу перебивать аппетит. Если, конечно, разговор, ради которого вы меня привели в это чудесное место, не затянется до вечера.

За барной стойкой надрывно загудел кофейный аппарат. Гронский откинулся на спинку дивана, закурил и посмотрел на Алину.

– Я нашел мотив, которым руководствуется убийца. Точнее, источник этого мотива. Думаю, это существенно сузит круг наших поисков.

Гронский как мог коротко рассказал Алине о том, как провел последние дни: про библиотеку, про логику своих исследований и про то, как постепенно все нити его изысканий сошлись к одной книге – «Красные цепи», в которой говорилось о возможности создания эликсира, ассиратума, из органов человеческого тела и крови. К тому времени, когда он закончил свой рассказ, у Алины уже кончились кофе и терпение.

– То есть вы полагаете, что убийца читал вот эту книгу, «Красные цепи»? – спросила она.

– Я в этом не сомневаюсь, – кивнул Гронский.

– И на основании изложенного в ней он совершает свои преступления каждое новолуние?

– Именно так.

– Что ж, это только подтверждает мою версию о том, что мы имеем дело с сумасшедшим.

– Почему? – искренне удивился Гронский.

– Да потому что только психически нездоровый человек в состоянии всерьез полагать, что может почерпнуть знания о создании какого-то снадобья…

– Ассиратума, – подсказал Гронский.

– Да неважно! О создании какого-то чудодейственного лекарства из книги по алхимии, да еще и начать действовать в соответствии с тем, что вычитал. Говорю же, это сумасшедший.

Гронский вздохнул и посмотрел на Алину с сожалением.

– Что вы знаете об алхимии? – спросил он.

Алина вдруг почувствовала, что растерялась.

– Ну… это что-то связанное с получением золота из свинца, так?

Гронский покачал головой.

– Беда современного человека, – сказал он, – в уверенности, что он знает все и обо всем, а на самом деле может только читать ярлыки, кем-то навешенные на предметы и явления, да к тому же еще и подписанные с ошибками. Что такое алхимия? А, это получение золота из свинца – все, знаю, бежим дальше. Что такое астрология? Это гороскопы на последней странице журнала и предсказание будущего по звездам. Все, и это тоже знаю, дальше.