Очевидно, это было все же не просто и совсем не то, с чем мог бы справиться бывший директор по маркетингу. Калеб хорошо знал, как продать продукт, – проблема была в том, как создать продукт, который бы понравился потребителю.

Весенние показы могли стать поворотной точкой для «ЛЛ Дизайн». Либо они привлекут внимание публики, либо, наоборот, закроют двери старейшего дизайнерского дома. Ему останется лишь признать, что он своими руками свел на нет дело жизни своей матери. Если бы она только знала, что случится с ее детищем!.. Слава богу, сейчас ей это недоступно.

– Это не… – Его секретарша Марта Нессбаум, прижав руку к губам, замерла возле его стола. Он даже и не заметил, как она вошла, – таким рассеянным стал за последнее время. – Ведь это…

– Возможно, – пожал плечами Калеб. – Во всяком случае, описанию вполне соответствует.

– Можно… ее потрогать?

– Господи, Марта, это же туфелька, а не Алмаз надежды!

Марта бросила на него выразительный взгляд «вам-все-равно-не-понять»:

– Это не просто туфелька, Калеб. Это, можно сказать, сама чувственность…

Калеб прищелкнул языком. Он не ожидал, что его шестидесятилетняя секретарша, львица у дверей, верный его страж, может сказать что-то подобное.

– Женщины и туфли, – пробормотал он. – Когда ученые узнают, как вылечить рак и кто построил Стонхендж[3], они раскроют и эту тайну.

– Как она к тебе попала?

– Кто-то потерял.

– Что ты под этим подразумеваешь? Кто мог потерять дизайнерскую туфлю? – Марта подозрительно прищурилась. – Ты ведь не ворвался на фабрику Фредерика К и не стащил ее?

Калеб рассмеялся:

– Ну, я еще не настолько отчаялся.

Пока. А сколько еще осталось до этого? На «ЛЛ Дизайн» работало около четырехсот человек. Четыреста человек рассчитывали, что смогут вовремя внести взнос за ипотеку, послать своих детей в колледж, надеялись, что, в конце концов, на их столе будет ужин… Не только мысль, что он разрушил дело матери, грызла его по ночам. Все эти люди в скором времени могли оказаться безработными…

В который раз Калеб удивился, что заставило его подумать, будто он сможет справиться со всем этим. Черт, да он едва справлялся со своей собственной жизнью! Возможно, если бы он… Нет, он не собирался думать об этом! Это все уже в прошлом – в прошлом, которое до сих пор жгло его до самых костей…

Марта протянула руку и взяла с полки туфельку. Она поставила ее на ладонь – аккуратно, словно новорожденного котенка, и он мог поклясться, что видел, как затрепетали ее ноздри, втягивая в себя запах дорогой кожи.

– Изумительно! – выдохнула она и вдруг повернулась к нему, показывая на царапину с правой стороны. – О боже… Как это могло случиться?

– Неудачная встреча с асфальтом.

Царапина была совсем небольшая, если нужно, ее легко можно было заполировать. Если бы он хотел фотографировать, продавать или – он хмыкнул – носить эту туфлю. Но нет, ничего из этого он делать не собирался. У него была другая цель.

Эта идея пришла к нему почти сразу, как только он подобрал стилетто Фредерика К. Калеб так торопился на встречу, что мог бы не заметить туфельку. Но что-то вроде красной вспышки привлекло его взгляд, и он остановился отчасти из любопытства, отчасти из-за того, что какое-то шестое чувство подсказало ему: эта туфля вовсе не выброшенная ненужная вещь, а что-то большее.

Намного большее.

Еще прежде, чем поднять ее, он узнал фирменную черную, в тонкую полоску подкладку, а потом и автограф дизайнера, вшитый в кожаную стельку. Сначала почти квадратная «Ф», а потом «К». Калеб почти машинально сунул туфельку в карман пиджака, махнул рукой проезжавшему такси и отправился на встречу. Он не сомневался, что кто-то потерял ее… Но и не собирался упускать возможность отплатить акуле, угрожавшей послать «ЛЛ Дизайн» на дно океана моды. Его работники рассчитывали на него. Рассчитывали, что он удержит их судно на плаву, и он обязан был это сделать!