– Я слышал, что в Питере за заслуги перед медициной собаке поставили памятник. – Руслан взял паузу, значительно посмотрел на Мишку и, наконец, выдал, – Так вот я думаю, что нам такие почести не светят. Наши заслуги будут отмечены более скромно.

– Ты, считаешь, что нам предстоит быть подопытными кроликами? – решил уточнить Мишка.

– Ах, гражданин Смертин, своей догадливостью вы меня просто очаровываете. Я всегда знал, что у вас с репным маслом все в порядке, – фасонно, по моряцки отстучал бывший юнга Серебров.

Через две недели работа специальной медкомиссии была закончено. Её строгое сито не смогла преодолеть почти треть кандидатов в испытатели. Козла тоже чуть не отсеяли. Врач-дерматолог обратил внимание на два рубца на головке Мишкиного пениса. Мишка объяснил причину их появления. Дерматолог поспешил с докладом к начальству. Полковник, в накинутом на плечи белом халате, внимательно изучил Мишкину медицинскую карту. Карта была великолепна.

– Пусть остается. Нам, все равно, нужны будут «няньки», – заключил полковник. – В случае чего переведем его в обслуживающий состав.

За две недели врачи выполнили программу всестороннего медицинского обследования спецконтингента и покинули базу. Вслед за ними покинул базу и спецконтингент. Парней вывезли на один из закрытых объектов КГБ, где разместили в большом, похожим на санаторный корпус, здании, стоявшем на берегу живописного озера. После палаток, жизнь в просторных, светлых палатах воспринималась ими как верх комфорта.

На следующее после приезда утро народ вывели на плац, построили по ранжиру в одну шеренгу, рассчитали на «первый-третий», а затем разбили на три взвода. Взводы возглавили подтянутые дядьки в военной форме, но без погон. Созданное подразделение было названо третьей ротой, а бойцы роты – курсантами.

И началась муштровка – ежедневные строевые занятия на плацу. После строевой подготовки рота занималась либо легкой атлетикой, либо осваиванием несложных упражнений на гимнастических снарядах, а ближе к вечеру – ритмикой и танцами. Физические занятия перемежались интеллектуальными. Курсанты каждый день изучали английский язык, историю России, грамматику русского языка, причем на уроках русского языка особое внимание обращалось на правильное произношение слов и на грамотное, литературное изложение своих мыслей.

Заканчивался учебный день в восемь вечера. До отбоя, который объявлялся в одиннадцать часов, можно было посидеть в библиотеке, поиграть в тихие или подвижные игры, однако большинство предпочитало смотреть фильмы. Демонстрировались не только советские фильмы про войну и про стройки, но и трофейные ленты, заполненные любовными и эротическими сценами.

Когда роте присвоили третий номер, многие удивились: почему не первый. А уже через несколько дней все открылось. Оказалось, что совсем рядом, за маленьким лесочком в двух белоснежных корпусах гостиничного типа расположились еще две роты – первая и вторая. Обе роты были курсантскими, но, в отличии от третьей роты, курсантами там были девушки. Размещены они были с большими удобствами. В отдельной комнате (или номере), снабженной душем и туалетом, проживали не более двух девушек.

Стоит ли говорить, что очень скоро между парнями из третьей роты и девушками установились сначала дружеские, а потом и более теплые отношения. Причем, по всему было видно, что курсантское начальство не только не тормозило этот процесс, но наоборот способствовало сближению юношей и девушек. Проводилось много совместных культурных и спортивных мероприятий, в субботу и воскресенье устраивались танцевальные вечера, вход в женские корпуса был свободным. Романы вспыхивали мгновенно.