– Ты зря стараешься. Кричи не кричи – тебя здесь никто не услышит. В этой части здания, кроме нас с тобой, никого больше нет. Да и тот старик, которого ты видела на проходной, ничем тебе не поможет. Даже если его кто-нибудь спросит, видел ли он тебя нынешней ночью, он однозначно ответит «нет». Знаешь почему?

Договорить он не успел. За стеной что-то ухнуло, и монотонный гул заметно усилился.

– Вставай и пошли. Печь уже набрала градусы.

Напуганная до смерти Катя зарыдала еще громче и заметалась из стороны в сторону, пытаясь ослабить путы. От всколыхнувшего ее животного страха и ощущения фатальной неизбежности, не в силах больше терпеть нужду, она обмочилась прямо на глазах у своего мучителя.

– А вот это ты сделала зря. Весь кайф мне хочешь обломать?

Брюнет угрожающее навис над несчастной. Глаза садиста полыхнули огнем, а пляшущие от принятого наркотика зрачки налились холодной яростью. Без размаха, коротким и сильным движением он хлестко ударил пленницу по лицу рукой, обтянутой в хирургический латекс. Кровь, брызнув из разбитых губ, испачкала новенький лонгслив.

Катя ойкнула и сжалась в комок в ожидании следующей оплеухи. Изо всех сил стараясь подавить накатывающие рыдания, она в страхе зажмурила глаза. Но нового удара не последовало. Вместо этого Александр обтер кровь на перчатке об ее шубку, обхватил за плечи и, приподняв, резким движением поставил на ноги.

– Вперед, – коротко скомандовал он и толкнул ее в спину, направляя в сторону дверного проема. – Шагай, шагай… Сейчас я покажу тебе место, где Москва обычно… заканчивается.

Пройдя по узкому грязному коридору с обшарпанными стенами, на которых, оголяя штукатурку, пластами свисала старая краска, они вошли в просторное помещение. Едва они там оказались, Катю мгновенно обдало нестерпимым жаром. Не отдавая себе отчета, что делает, она отпрянула назад, инстинктивно отворачиваясь от источника раскаленного воздуха. Однако мучителя это только позабавило. Схватив ее в охапку, одним рывком он вернул Катю в прежнее положение и шагнул вместе с ней в сторону раскаленного агрегата.

Теперь Катя четко осознала, что перед ней находится огромная печь с приоткрытой дверцей. Исходящий из огненного жерла запах был поистине ужасающ. Если воздух в соседней комнате был просто наполнен запахом гари, то здесь к удушающему дыму примешивался еще и тошнотворный оттенок, мгновенно вызвавший у нее образ обуглившейся плоти. «Да это же крематорий!!! – мелькнула пугающая мысль. – Вот куда он меня притащил! Он что же, сжечь меня надумал?!»

Катя принялась затравленно озираться по сторонам. В дальнем углу комнаты она обнаружила новую жуткую находку. Большие целлофановые пакеты с больничными бирками были доверху набиты какими-то внутренними органами и отрезанными частями человеческого тела.

«Надо бежать! Надо немедленно отсюда бежать! – стучала кровь в висках Катерины. – Ноги… у меня же свободны ноги!» Ринувшись в сторону дверного проема, она вложила в рывок все силы, которые еще оставались. Но все оказалось тщетно – сильные мужские руки крепко удержали ее, не оставив ни единого шанса на побег.

– Куда это ты собралась? – усмехнулся садист, с легкостью удерживая на месте отчаявшуюся жертву. – Все входы и выходы заперты. Бежать, Катюля, просто некуда. Ты лучше прими свою судьбу и уповай на мою милость. Глядишь, и останешься в живых.

Мысль о том, что у нее есть шанс на спасение, как по мановению волшебной палочки, придала ей сил. Бросив умоляющий взгляд, она послушно закивала и, как заведенная, начала твердить одно и то же:

– Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста…