Медленно переступая промокшими полотняными кроссовками, она словно в полусне двигалась вдоль столов, заставленных растениями. Пот струился по ее шее, спине…

«Да, сад… мой сад… и Лили будет играть в траве… со щенком. У нас обязательно будет щенок. Толстый, с густой мягкой шерстью, бойкий, игривый».

А нельзя ли потом прибавить ко всему этому мужчину? Веселого и умного, такого, кто полюбит ее и Лили? И когда он будет смотреть на нее, ее сердце станет биться чуть быстрее.

Пусть он будет красивым. Какой смысл мечтать о некрасивом парне? Высокий… Да, высокий, широкоплечий и длинноногий. С изумительными шоколадными глазами и темными волосами, в которые так приятно погрузить руки. У него будут красивые скулы, которые так и хочется куснуть, и крепкие чувственные губы… И тогда…

– Боже, Хейли! Ты топишь кореопсис!

Она дернулась, конец шланга с распылителем описал широкую дугу и окатил Харпера с головы до ног.

«Отличный выстрел!» – подумала она, разрываясь между смущением и неуместным хихиканьем. Харпер с мрачным смирением опустил взгляд на свою промокшую рубашку, джинсы.

– У тебя есть лицензия на работу с этой штуковиной?

– Прости! Мне ужасно жаль. Но ты сам виноват! Не надо было ко мне подкрадываться.

– Я не подкрадывался. Я подошел.

Его огорченный голос звучит так по-южному, по-мемфисски… А сама она, когда возбуждена или расстроена, гнусавит.

– Ну, в следующий раз подойдешь погромче. Хотя мне искренне жаль. Я задумалась.

– В такую жару легко задуматься, а потом прилечь и вздремнуть. – Харпер оттянул от живота мокрую рубашку и прищурился. – Что ты сделала с волосами?

– Я? – Хейли машинально вскинула руку, запустила пальцы в волосы. – Я постриглась. Тебе не нравится?

– Нравится. Очень красиво.

Ее палец зазудел на выключателе распылителя.

– Прекрати, пожалуйста. Лесть ударит мне в голову.

Он улыбнулся. У него такая потрясающая улыбка – медленная, зарождающаяся в уголках губ и разгорающаяся в бездонных карих глазах, – что Хейли его почти простила.

– Я домой. Ненадолго. Мама вернулась.

– Уже? Они вернулись? Как они? Довольны? Ой, ты же не знаешь, ты же не был дома… Скажи им, что я жду не дождусь, когда их увижу, и что здесь все в порядке, и пусть Роз не тревожится и не спешит сюда, едва войдя в дом. И…

Харпер выставил бедро, зацепил большим пальцем передний карман древних джинсов.

– Я должен все это запротоколировать?

– Ой, уходи! – Хейли рассмеялась, отмахиваясь от него. – Я сама ей скажу.

– До встречи.

Он удалился, промокший герой ее фантазий, а она перешла к кустам в горшках и вьюнам. И, вздыхая, приказала себе не думать о Харпере Эшби, выбросить его из головы раз и навсегда. Он не для нее, она это прекрасно понимает.

Она даже не уверена, что хочет кого-то для себя… во всяком случае, сейчас. Главное в ее жизни – Лили, а после Лили – работа. Ее ребенок должен быть счастлив, здоров и защищен. А сама она хочет получше изучить садоводство. Чем большему она научится, тем меньше это будет работой и больше карьерой.

А кроме Лили, работы и новой семьи еще есть завораживающая и жутковатая миссия: выяснить, кем же была Амелия, новобрачная Харпер, и успокоить ее мятущуюся душу.

В основном эту задачу придется решать Митчу. Он профессиональный генеалог и, если не считать Стеллу, обладает самым упорядоченным умом в их сообществе. И как же здорово, что он и Розалинд встретились, когда Роз наняла Митчелла, чтобы уточнить детали своего фамильного древа и как-то пристроить на него Амелию, и полюбили друг друга! Правда, любовная часть этой истории совсем не понравилась Амелии, и призрак изо всех сил пытался помешать.