Ко мне торопливо подскочила та самая мадам Вербент и подсунула под спину подушку, помогая принять полусидячее положение, поправила у меня на голове чепец и подтянула одеяло. Сама же она склонилась в реверансе перед входящими, и теперь я видела только ее плечи, шею и затылок с уложенными в аккуратный узел темными волосами.

Чтобы рассмотреть пришедших, голову пришлось повернуть. Распахнутые двухстворчатые двери, странная фигура с высоченным посохом, как у деда Мороза, в правой руке. Я порылась в памяти: одежда такая называется камзол. Напоминает незастегивающееся приталенное яркое пальто длиной до середины икр. Под ним белая рубашка, очень широкий цветной пояс, узкие брюки, скрепленные под коленями пряжками, дальше -- чулки с вышивкой и туфли с тяжелыми квадратными носами и огромными сверкающими пряжками.

Лет мужчине больше сорока, он высок ростом и грузен, пояс поддерживает солидное такое пузцо. Мне кажется, что у него подкрашены губы, а седые волосы собраны назад. Скорее всего, там или хвостик, или косичка. Он стоит слева от распахнутых дверей и чего-то ждет. За дверью ярко освещенный коридор. Слышны шаги и какое-то странное постукивание.

В распахнутые двери входит компания людей, человек двадцать, не меньше. Впереди высоченный мужик, и я судорожно пытаюсь вспомнить, где я видела его раньше. На нем, как и на остальных мужчинах, камзол, брюки-чулки-туфли. Только все это добро заметно роскошнее. Камзол лазоревый со сложной золотой вышивкой. На рубашке трехъярусное кружевное жабо, сколотое массивной переливающейся брошью, пояс алый, а пряжки на туфлях усеяны стразами. Густые каштановые волосы тщательно завиты в локоны и художественно разложены по широким плечам. Под носом тонко выбритые усики-стрелочки и по центру подбородка небольшой клочок бороды. Пожалуй, он даже красив какой-то манекенной красотой и прилизанностью.

Король опирается рукой на трость с круглым набалдашником. На массивной кисти руки несколько больших перстней, да и сама трость отделана весьма богато. Его губы совершенно точно чем-то накрашены.

О! Сообразила! Нигде я его раньше не видела, просто он очень похож на Аквамена.

-- Как вы себя чувствуете, моя королева?

-- Благодарю вас за внимание, ваше величество, – я отвечаю почти машинально, очевидно эту фразу прежняя Элен произносила много-много раз. И тут же соображаю: нужно сказать про вино. – Ваше величество, у меня есть просьба!

Король недовольно морщиться и на минуту застывает в раздумьях, свита за его спиной смотрит с равнодушием. Их много. Мужчины большей частью в возрасте тридцати пяти-сорока лет. Только один, костистый и большеносый, несколько моложе. Отличаются они цветом камзолов и количеством седины. А вот женщины все юны, нежны и прекрасны. Этакий цветник, где нет ни одной старше двадцати. Большей частью хрупкие голубоглазые блондинки.

Зато единственная брюнетка одета ярче всех. Если на остальных нежно-розовые и светло-голубые туалеты, то на брюнетке малиновое атласное платье с золотом. Слава богу, у них нет кринолинов, да и одежда не волочится шлейфами по полу, а достает только до лодыжек. Зато верхние юбки чуть короче нижних, и можно понять, что этих нижних там накручено штук по пять.

Король кивает головой, как будто пришел к решению, и сообщает:

-- Слушаю вас, Элен.

-- Сегодня мне давали лекарство. Оно приготовлено на вине. Мне плохо от вина, ваше величество. Прикажите, пусть лекарь делает его на простой воде.

-- Ах, да! – король достает из-за широкого обшлага камзола тонкий батистовый платочек с кружевной каймой и несколько картинно утирает уголки губ. – Я вспомнил! Лекарь сегодня жаловался!