– Продать надо что-нибудь? Купить? – раздраженно спросила Мать.

– Скорее обменять, – от предвкушения сюрприза, который он собирался преподнести главной контрабандистке в Отау, Егора разбирал смех, который он с трудом сдерживал.

– Обменять? Что на что? – Мать интересовала конкретика, – у меня не лавка странствующего торговца. Или платите или гоните фетуций! Или вообще – убирайтесь подобру-поздорову! Шляются тут, людей от дела отвлекают.

Филимоновичу надо было потянуть время. На сцену еще не явились основные действующие лица.

– Десять самородков фетуция! – выпалил он.

– Десять?! – охнула Мать. И в ее голосе сразу зазвучали приветливые нотки, – это… это хорошо! Десять это замечательно! И что же угодно, моим драгоценным клиентам за десять самородков?

– Ты не совсем уловила. Это не с нас десять. А с тебя.

Мать забулькала от ярости. Обычно, она представляла из себя зеленый одноглазый шарик из которого, как будто бы, выпустили воздух. Однако сейчас гиканка надулась так, что казалось вот-вот лопнет.

– Я не люблю шутки. А глупые шутки мне не нравятся вдвойне. Обычно я шутникам отрываю конечности и смотрю на то, как они потом смешно копошатся, пытаясь встать. У меня такое чувство юмора.

– Вот ты его сейчас и продемонстрируешь.

– Кому?

– Хрен его знает. Летают на черных кораблях. Любят уничтожать целые народы. Неприятные мерзкие типа. Еще более мерзкие, чем ты. А вот и они! – закончил свою речь Егор, видя, как рядом с их «ястребком» открываются кольца переходов.

– Я тебе говорила, чтобы ты один прилетал? Предупреждала, что будет, если ты это правило нарушишь? Ну и пеняй теперь на себя!

Наверное, Мать всех гикан Егора со Стрелкой изничтожила бы. Без всяких сожалений. Но ей вдруг стало резко не до того, чтобы воевать с одиноким истребителем.

– Ага-ага, ты нашим друзьям расскажи, что недовольна их прилетом, – произнес Егор в микрофон и оборвал вызов. Потом хлопнул Стрелку по колену, – а ты чего застыла?! Давай-давай-давай! Вылетай за кольца!

– Ширеды! – взревела Мать всех гикан. Видимо дизайн черных кораблей был для нее знаком. И она поверила, что ширеды прилетели вместе с истребителем ГССР.

Эсминец ширедов в сопровождении двух фрегатов ввалился в систему не стесняясь. По всей видимости они рассчитывали уничтожить «ястребка», а потом безнаказанно уйти в прыжок. Однако их и хозяйку системы связывали давние истории и воспоминания. Мать открыла огонь из всех орудий не раздумывая ни секунды!

– Дави на всю гашетку! – орал Егор, когда внутри оборонительных колец разверзся ад.

– Да давлю я, давлю! – Стрелка искусно маневрировала, избегая попаданий.

Егор обернулся – ширедам пришлось несладко. Оборонительные рубежи на точке выхода были построены именно для того, чтобы сдерживать и уничтожать крупные корабли противника. И если у одинокого истребителя был шанс из ловушки выскользнуть, то эсминец и фрегаты завязли там по самое небалуйся. Их щиты отражая удары, горели не затухая. Ответным огнем ширедам удалось поразить несколько батарей на кольцах, но по сравнению с общим числом орудий это была капля в море. Проламывать оборону Матери следовало бы на десятках дредноутах, да и то, скорее всего, часть из них была бы уничтожена.

Полыхнул первый фрегат, взрывами его разорвало на две половины.

– Дуй на границу! Уходим в прыжок! – командовал Егор, надеясь, что поле, подавляющее переходы, действует только внутри колец.

Им надо было сбежать до того момента, пока не кончатся ширеды и вредной бабке захочется поразвлекаться с кем-нибудь еще. Рванул второй фрегат. Щит эсминца упал и из пробоин в его бортах вырывалось пламя – жить кораблю оставалось недолго.