– Мне говорили о еще одном ограблении, закончившемся смертью. И это произошло на Вестминстерском мосту. Где происходили другие случаи?

– В основном на южном берегу реки, сэр. Он предпочитал не рисковать. Но на этой стороне моста кошельки толще. Пока что он заполучил не больше сорока фунтов.

– Он слишком молод, чтобы иметь семью, которую надо кормить. Возможно, у него есть младшие братья и сестры.

– Об этом, сэр, мы можем только догадываться. Но он убил уже дважды.

Один из констеблей, шаривший на дорожке, поднял взгляд и позвал:

– Сюда, сэр!

Уокер и Ратлидж поспешили к нему.

– Пуговица от мужского пиджака, сэр, – сказал он.

– Любой, проходивший здесь, мог потерять ее, – ответил ему сержант. – Но мы возьмем ее на всякий случай.

Ратлидж взял из руки констебля пуговицу. Она была обычной, темно-коричневой, с четырьмя дырочками, от пиджака, как сказал констебль. Вспоминая ящики с выбором пуговиц в ателье, он заметил:

– Вы правы. Будет трудно что-нибудь доказать, но, может быть, нам повезет.

По реке скользила лодка, и над водой послышался взрыв смеха.

– Где свидетель, о котором вы говорили?

– Констебль отвел его перекусить. Он выглядел голодным.

– Как много он видел?

– Он говорит, что шел к мосту со стороны аббатства, когда услышал крик. Повернувшись, он увидел, как один человек упал, а другой склонился над ним, словно собираясь помочь. Но потом второй мужчина стал обшаривать карманы первого, и свидетель крикнул, чтобы он перестал. Второй мужчина посмотрел на него, потом повернулся и побежал. Когда свидетель подошел к жертве, тот умирал. Ничего нельзя было сделать. Свидетель остался с ним, потом увидел автомобиль, ехавший к мосту, и позвал на помощь.

– А вы уверены, что этот свидетель не был убийцей?

– Уверен. Ему было бы незачем останавливать машину. И он пытался остановить кровотечение.

– Да, пожалуй, вы правы.

Уокер посмотрел на дорогу.

– Вот он идет, сэр. С констеблем.

Ратлидж повернулся. Рядом с констеблем шел бродяга, плохо одетый, худой и небритый. Он двигался, прихрамывая, как если бы у него болела нога, и опустив взгляд, словно искал потерянные монеты.

Ратлидж подошел к ним и поздоровался с констеблем, прежде чем обратиться к его спутнику:

– Насколько я понимаю, вы видели, что произошло здесь прошлой ночью?

– Да. Это было убийство. Двое мужчин боролись, и один упал. Другой опустился на колени рядом с ним, и я сначала подумал, что он пытается помочь. Но потом я увидел, что он обшаривает карманы упавшего. Он убежал, когда я подошел. – Голос у бродяги был грубый.

– Вы хорошо разглядели убежавшего человека? – спросил Ратлидж.

– Было слишком темно. Но он бежал как молодой – быстро и легко. Я подумал, что у него ботинки с мягкими подошвами. Он убегал почти бесшумно.

Ратлидж вспомнил, как незаметно Билли подкрался к нему.

– Да, вполне возможно. Что-нибудь еще? Его рост? Возраст?

– На вид ему было лет восемнадцать – девятнадцать. Хорошо сложен. На нем была шапка, и я не мог видеть его волосы. Темные? – Он прищурился, словно вспоминая. – Больше ничего не помню. Это случилось очень быстро, и тогда меня больше заботила жертва. – Казалось, ему не терпится уйти.

– Сколько времени жертва прожила после того, как вы подошли к ней?

– Несколько секунд. Я не мог определить в темноте.

– Значит, он ничего не сказал?

– Нет. Кто он был? Вы знаете? – Бродяга посмотрел туда, где раньше лежало тело.

– Его только что идентифицировали, – сказал Уокер. – Один из констеблей узнал его. Джордж Байнам. Он припозднился, готовясь к дебатам на следующем заседании. Ему не повезло.

– А как ваше имя? – спросил свидетеля Ратлидж.