«…своей просветительской деятельностью способствовали тому, что в XIX веке создало русскую интеллигенцию» [4] (с. 226).
Но вот как эта столь усердно масонами выращиваемая люмпенская прослойка выглядела со стороны русского мира, смотрящего на чудачества своих барчуков словно из какого-то параллельного измерения:
«Одной из определяющих черт усадебного быта рассматриваемого периода была его театральность. Об этом пишет М. Ю. Лотман: "Для русского XVIII века исключительно характерно то, что дворянский мир ведет жизнь-игру, ощущая себя все время на сцене, народ же склонен смотреть на господ, как на ряженых, глядя на их жизнь из партера"» [15] (с. 257).
И тут стоит лишь прикинуть впечатления нормального русского человека, рассматривающего со стороны состоящую из сплошных театральных неестественных жестов разодетую в несусветные совершенно непрактичные заморские наряды всю сплошь перестриженную, перекрашенную и перепудренную публику, друг перед дружкою всякими никчемнейшими глупостями пытающимися из себя какое-то «нечто» изобразить. Тут уж и действительно – лишь гляди и дивись ихним барским причудам да чудачествам. Ведь, небось, вся деревня поглазеть на этих попугаев и сходилась – ну словно в театр. Сами же попугаи были уверены, что народ столь охотно сходится исключительно из уважения к их персонам. От того и еще больше, словно фазаны, надувались. И «спектакля» становилась и еще более причудлива и увлекательна.
Такова приблизительная раскраска того самого общества, которое и довело, весьма благополучно, корабль русской государственности до вполне закономерного его крушения.
Повествование о предантихристовых лихолетьях начнем с расследования убийства нашего самого национального поэта всех времен – Сергея Есенина – флагмана русскости в природе вообще. Он незримо владел миллионами русских сердец в захваченной инородцами России. А потому уже и изначально был потенциально опасен воцарившемуся в бывшем Православном Царстве предапокалипсическому супостату. И русскость нашего всенародно почитаемого поэта просто уже и изначально не могла не вступить в противоборство с густо захламившим правительство заезжим инородческим семенем «чародея и блудницы».
И вот он ими и оболган, и убит.
Итак, расследование смерти поэта:
Не мы, но кто-нибудь…
Сто второй день рождения величайшего русского поэта Сергея Есенина был отмечен не только литературоведческой конференцией, но и аукционом, названным устроителями «благотворительным» Наиболее активны на этом аукционе были как всегда не упускающие никакой возможности чего-нибудь свеженького растрезвонить журналисты «Московского комсомольца». Но даже и они не смогли не отметить столь полной безнадежности продолжения поддержки версии о самоубийстве поэта. Ведь предоставленные на аукционе фотодокументы Романа Кармена полностью ее отрицают:
«Желающих поддержать "госверсию" о самоубийстве поэта было немало. Карменовские же фотографии достаточно четко показывают обратное: даже под ретушью, сделанной самим Карменом, видны травмы на лице Есенина, которые невозможно нанести себе самому. Возможно, именно они смогут раскрыть реальные обстоятельства гибели поэта…
На снимке отчетливо видны пустая глазница и след на лбу от удара тяжелым предметом» [ «Московский комсомолец» 7. 10. 1997].
Профессор-патологоанатом Ф. А. Морохов:
«Есенин был сильно избит, а потом задушен, возможно, подушкой» [ «Труд», №№ 101, 178, 1989].