Однако если наблюдать непредвзято за стойкой ресепшна, что порой давалось ему с видимым трудом, то можно было заметить любовь и гармонию, царившие и в этой части офиса. Девушки были очень дружны и приветливы, прикрывали тылы и живо общались на разные темы. Полненькая светловолосая Элис очень сблизилась с медузой, которая теперь с удвоенной силой била Дениэла по причинным местам. Летние денечки спокойствия теперь вспоминались молодым человеком как санаторная путевка в рай. Но осенью грымза снова принялась клевать его печень, цепляясь к нему вульгарно, буквально навязывая себя. И где только сил находилось?! Не иначе как выдра подпитывалась энергией из некого ядовитого источника, доселе не открытого наукой.

– Эй, красавчик, отчего твоя сладкая мордашка так нахмурилась и напоминает теперь твой сладкий зад? – Пропела она на весь офис, улыбаясь алой помадой. – Неужто грустишь о вечерах, когда меня нет рядом с тобой?

Сжав челюсть плотнее, водитель проигнорировал замечание, хоть это и стоило ему лишнего стакана нервов. Малиновые пятна на щеках выдавали его истинную реакцию, хоть он и пытался анестезировать ум, залив его бесчувственным бетоном.

Собственно, неугомонная Лиз Харви и стала основной причиной, почему молодой человек стал заниматься развозом документов, хоть это и не касалось его работы. Все равно встреч не было – шеф всецело был душой и сердцем офиса, а сидеть без дела в машине казалось не очень веселой затеей.

Но сегодня водитель пока что оставался невостребованным. А поэтому уселся на свое излюбленное место – синий диван в зоне ожидания, чтобы наблюдать за офисом, прикрывшись журналом.

– Кентмор! – Раздался вдруг кислый выпад рядом, едва он расслабился.

Дениэл поднял взгляд от журнала, служившего прекрасной ширмой, и встретился с темным надменным взглядом главного менеджера. Толстый мерзкий Джим за три месяца стал еще толще и еще противней. Выиграв пару битв по очарованию начальства, он возомнил о себе гораздо большее, чем представлял на самом деле, и теперь играл в офисе роль большого мальчика.

– Собирайся, тебе тут работенка, – бросил кудрявый беспардонно.

– Нет, – отрезал Дениэл и вернулся к глянцевому «Менс Хелс», не удосуживаясь даже оценить реакцию на выпад.

– Ты не понял, водитель, я тебя не о личном одолжении прошу! – Взвился Джимми. – Собирайся в дорогу, родина ждет от тебя подвига!

– Уймись, Палермо, ты мне не начальник, – рыкнул громила и, выдержав разъяренный взгляд толстяка, откинулся на спинку дивана.

Плохо сидящий костюм с мешковатыми карманами, несший в себе главного менеджера, проскочил в три гневных шага путь до кабинета начальника и, ворвавшись в прозрачную дверь, оставил в оупен-спейс, полном работников, звенящую тишину. Дениэл оценил двадцать пар глаз, уставившихся на него, и, подлив в эмоциональный контейнер еще бетона, вернулся к чтению.

Вскоре толстяк вышел от шефа и молча сел за свой стол, очевидно, потерпев поражение. Его шакалоподобные дружки хотели было спросить, в чем дело, но тот лишь огрызнулся в ответ. Палермо зыркал налитыми кровью глазами на синий диванчик, где мирно восседал Дениэл, едва сдерживая ненависть к верзиле.

Похоже, главный менеджер только что выбрал себе цель на уничтожение.

– Фейерверк! – Изумилась Алекса, просунув лицо между сверкающих струй бусин на окне.

Где-то там, недалеко от границы поместья, взлетали к небу и рассыпались тысячами мерцающих частиц химические реагенты. Девочка выскочила из комнаты и понеслась по ступеням в «ледяную башню», чтобы поделиться удивлением с самым родным человеком. Дверь оказалась приоткрыта, а тот, кого она искала, уже сидел на привычном месте в голубоватом тумане задумчивости.