— Так-то лучше, — похвалил он ее охрипшим голосом. — Оливия, я похож на лоха, которого можно обрызгать грязной водой только потому, что у тебя течь открылась? — спросил он тем тоном, с которым обычно разговаривал с провинившимся сотрудником, а именно жестким и требующего немедленного объяснения.

Ее глаза не просто метали молнии, а испепеляли и одновременно убивали. На Руслана это не подействовало. Он мог бы смотреть на нее точно так же. Руслан убрал ладонь, но продолжал прижимать ее к воротам. Оливия покраснела, и это было хорошо видно даже при лунном свете.

— Интересно, как же тебя наказать за тот случай? — подумал он вслух, не дождавшись от нее ответа.

— Мне жаль, что так получилось. Извини, — пробормотала она и попыталась оттолкнуть его, но не получилось.

Ее извинения прозвучали, как чих больного. Он продолжал ее удерживать. Оливия старалась не касаться руками его плеч, и просто сжала их в кулаки.

— Я сейчас закричу, — пригрозила она, не зная, что еще сказать или сделать.

— Когда люди поймут, кто именно кричит, то не придут к тебе на помощь. Ты всех здесь достала, но я все равно убежден, что ты другая и твоему поведению есть вполне логичное объяснение. До сих пор не пойму, почему ты себя так ведешь. Наблюдаю за тобой в течение года, и постоянно появляется желание зажать тебя, как сейчас, и по-настоящему наказать. Думаю, ты понимаешь, о чем я говорю.

Эти слова подействовали на нее, как удар по голове и полностью лишили воли к дальнейшему сопротивлению. Руслан понял, что не стоило ей говорить о его скрытых желаниях. Она вполне может посчитать его маньяком, хотя он все лишь каждую ночь засыпал с мыслью о ней.

— Я обещаю, что больше ничего плохого тебе не сделаю, — промямлила Оливия. — Не обязательно угрожать мне изнасилованием…

— Изнасилованием? Я еще ни одну женщину не тронул против ее воли.

— А сейчас что ты делаешь? И вообще, у меня парень есть…

— Ты говоришь про сына начальника колбасного цеха, который живет на деньги своего папочки и ни одного дня за свою жизнь не работал, но ведет себя, как напыщенный индюк, разъезжая по городу на дорогой иномарке? Поправь меня, если я ошибаюсь.

— Просто Паша не нашел себя в этой жизни…

— Ты сама себя слышишь, Оливия? Это не мое дело. Ты можешь делать все, что приходит в твою безумную голову, но со мной будь осторожна. Если повторится что-нибудь подобное, то я приму это как приглашение к определенным действиям и твой Пашка, который строит из себя мажора, этому не помеха. Ты поняла, о чем я говорю?

Руслан резко отпустил ее и сделал шаг назад. Оливия пошатнулась, но удержалась на ногах. Посмотрев на него в последний раз, она забежала во двор и с лязгом закрыла железную дверь. Дрожь прошла по воротам и исчезла в пространстве. Оливия вбежала в дом, закрыла дверь и прислонилась к ней спиной. Стук сердца отдавался где-то под ребрами и мешал ей нормально дышать и думать. Впервые она не смогла ответить человеку достойно. Обычно не лезла за словом в карман, но сегодня ее ответы прозвучали нелепо. Да еще и сказала ему о женских днях, хотя причина ее поступка была не в них! Дура!

В доме было тихо, не считая спокойного шума холодильника. Ее мама и Алиса спали в своих постелях и даже не подозревали об ее безумном поступке выйти ночью из дома и искупаться в пруду. Обнаженной! В свое оправдание она могла сказать, что было очень душно и ей хотелось освежиться. Оливия даже представить себе не могла, что засветится перед загадочным соседом, который за год не проронил ни одного слова в ее присутствии, не считая обычного «привет».

В самом начале она даже думала, что он немой, пока не увидела его мило беседующим с ее бывшей одноклассницей Кристиной. Тогда их счастливый вид больно кольнул ее и долго держался в памяти, что и стало причиной той самой глупой выходки. Месяц назад, до конца не понимая своих действий, после сильного ливня, сидя за рулем, окатила его водой из лужи и посмотрела в зеркало заднего вида. Руслан тогда развел руками и посмотрел ей вслед. Оливии оставалось только нажать на педаль газа до упора, резко остановиться у своих ворот и вбежать в дом. Больше всего она боялась, что он постучит в ее дверь и потребует объяснения, но этого не случилось ни в тот день, ни через неделю. Зато спросил сегодня.