У Демьяна возникло стойкое ощущение, что ему назло, в пику, наперекор, словно специально старалась прогнуть под свои желания, заставить подчиниться, поставить их интересы выше его. Ребёнок — это же «наше», общее, будущее, а твой завод… (здесь жена презрительно морщилась).

И в другой раз Демьян, не задумываясь, выбрал бы первое — сохранить брак, не полетел бы на форум, что, кстати, был никак не связан с контрактом, так рядовое мероприятие, которое не грех было и пропустить, но даже обрадовался, что пришлось. Знал, чем ему это грозит, но не стал сдавать билет, как настаивала жена, не остался, как уговаривала сестра, не передумал, не поехал домой с букетом, подарком из ювелирного бурно мириться — как делал обычно…

Кто этот высокопоставленный мужик в дорогом костюме Демьян так и не вспомнил. Зато вспомнил поговорку: что ни делается — всё к лучшему, и покрепче перехватил чужие ноги.

— Давно у вас такой пульс? — обратилась Аврора к мужчине.

— Да уже минут сорок, как взлетели.

Она понимающе кивнула.

— Есть аллергия на препараты? — достала из коробки аптечки стерильные перчатки.

— Вроде нет, — выдохнул мужчина.

— Как относитесь к уколам? — улыбнулась доктор.

— Положительно, — улыбнулся тот в ответ. — Жить хочется.

— Часто у вас приступы? — надев перчатки, она распечатала упаковку одноразового шприца, вскрыла ампулы: сначала одну, потом оценив, что мужчина рослый, крупный, добавила ещё одну.

— В последнее время чаще, — ответил мужчина. — Фельдшер скорой сказал, что пульс выше ста восьмидесяти сердце не выдержит.

— Тогда вам повезло, что выдержало, — кивнула Аврора.

Она затянула всё ту же манжету тонометра потуже, использовав её как жгут, заставила мужчину поработать кулаком, обработала вздувшуюся вену антисептической салфеткой и ввела иглу.

Мужик отвернулся, Демьян — нет.

— Сейчас у вас будет недолгое ощущение, что вы умираете, не бойтесь, это скоро пройдёт, — Аврора ослабила манжету и стала медленно вводить лекарство.

— Ох, ты ж, — выдохнул мужик.

Ужас на его лице отразился неподдельный, как он ни старался казаться невозмутимым. Но потом лекарство подействовало и ему резко стало легче.

— Сейчас как? — Аврора выдернула шприц и согнула его руку, зажав в сгибе локтя салфетку.

— Лучше, — с облегчением вздохнул мужчина.

— Ну вот и славно, — улыбнулась она и повернулась к Демьяну: — Ноги можно опускать.

8. Глава 8

Он бережно положил их на сиденье. Аврора присела рядом.

Выждав несколько минут, снова замерила давление.

— Пульс семьдесят, и давление…

— Как у космонавта, — подхватил мужчина. — Спасибо, доктор!

— Не за что, — улыбнулась она.

— Нам понадобится скорая в Екатеринбурге? — спросила её стюардесса.

— Думаю, нет. Но это не мне решать, — встала доктор Романовская. — Ну и, конечно, сходите к кардиологу, как вернётесь домой, Сергей Иваныч. Само не пройдёт. Поберегите себя, — покачала она головой.

— Я постараюсь, — кивнул тот.

Умные серые глаза. Проницательный взгляд. Достоинство. Выдержка. Сергей Иванович Абрамов. Ну, конечно! И как Демьян его сразу не узнал. Дипломат. Политик. Экономист. Общественный деятель. Демьян пытался вспомнить, чем ещё известен Абрамов, какими делами, фондами, — наверняка чем-то путёвым, раз вызывал уважение, — но на ум лезло только обывательское: что он заядлый курильщик и одна из его дочерей — балерина.

— Спасибо вам! — окликнула Демьяна пожилая женщина с загипсованной ногой, когда они уже собирались выйти из бизнес-класса.

Чёрт! Смутился он, когда Аврора уставилась на него с удивлением.

Нет, конечно, Кораблёв не пожалел о решении уступить широкое мягкое кресло женщине на костылях, но оно было продиктовано не совсем душевной широтой, поэтому и благодарности принимать оказалось неловко.