Несмотря на перестроечную вакханалию, экипаж парохода жил прежде всего своими проблемами. Прорабатывались варианты ремонта и переоборудования «КРАСИНА». Велись переговоры и споры с верфями по поводу стоимости ремонта судна и отдельных его конструкций и узлов. Проводились расчеты вариантов будущей вечной стоянки научного центра-музея «КРАСИН». Приоритетным был вариант постановки на вечную стоянку на Неве, у 18‐й линии Васильевского острова, где ленинградцы в 1928 году встречали «КРАСИН» после героического похода и спасения экспедиции генерала Умберто Нобиле. Однако осадка судна в 9,5 метров не позволила без дноуглубительных работ осуществить этот замысел. В свою очередь, эти работы были невозможны из‐за расположения на дне реки кабельных трасс. Наиболее предпочтительными виделись места постановки судна в районе пассажирского терминала Гавани Васильевского Острова, на территории «Ленэкспо» и в городе русской морской славы – Кронштадте.

Шел еще «советский», но уже неспокойный 1990 год. С наступлением весны поубавился расход топлива на стоянке, но не значительно, попыток решить проблемы экономии затрат на стоянке в порту руководством МФИН не предпринималось и это меня, как механика и председателя профсоюзного комитета удивляло и беспокоило. Подключение к береговым источникам энергоснабжения было возможно при небольших технических решениях и материальных затратах. Главным образом, задача состояла в преобразовании берегового электропитания переменного тока 380 вольт в постоянный 220 вольт, так как все потребители электричества на «КРАСИНе» спроектированы именно на 220 вольт постоянного тока. Несколько раз в период совещаний на правах профсоюзного лидера я подходил с предложениями решить эту задачу к президенту МФИН А. И. Мелуа. Необходимый агрегат для этой цели можно было приобрести по доступным мне каналам через Кронштадтский морской завод. Главный механик мою идею поддержал. От президента внятного ответа не последовало, и это вызвало мои первые сомнения в искренности Аркадия Ивановича Мелуа относительно его намерений сохранить «КРАСИН» в его новом качестве.

Удивляла и беспокоила экипаж противоречивая информация от руководства МФИН по ближайшим и дальнейшим задачам функциональной деятельности судна. В один из летних дней 90‐го года занятые палубными работами моряки просто оторопели, услышав сообщение по судовой трансляции радио «Маяк». Дескать, через месяц «КРАСИН» уходит… к Северному полюсу с международной экспедицией на борту. Судно якобы вмерзнет в лед и дойдет до макушки Земли по течению, дрейфуя во льдах, взяв на себя функции полярной станции.

Руководство МФИН недоумения моряков не развеяло. Более того, дальнейшими своими планами господин Мелуа предпочитал с экипажем не делиться.

Но вскоре ситуация начала проясняться. Стало известно, что судно по договоренности с руководством МФИН арендует некий предприниматель из Америки, бывший наш соотечественник Михаил Михайлович Эйделькинд. «КРАСИН» должен отправиться в рейс по европейским городам: Хельсинки, Осло, Гамбург, Копенгаген с культурной программой. Участники этой программы из состава знаменитой Ленинградской Капеллы имени Римского-Корсакова, нанятые М. Эйделькиндом, должны быть доставлены для гастролей на борту исторического судна в вышеуказанные города.

Внушительная часть творческого коллектива, окрыленная предстоящей перспективой выступлений в городах Европы под управлением американского менеджера, незамедлительно прибыла на судно и разместилась в каютах. Следует отметить, что уже наступило время неопределенности, политических страстей, парада суверенитетов в стране и, как следствие, стабильной работы становилось все меньше и меньше. Поэтому коллектив Капеллы закономерно считал, что ему крупно повезло. Еще до отхода от причала артисты с поразительным усердием приступили к репетициям в кают-компании, а мы в свободные минуты наслаждались пением настоящих профессионалов. Репертуар состоял в основном из русских народных песен и мировой классики хорового искусства.