- Евро? – я дернулась к Жорику за бланком евро-протокола, но реновод снова покачал головой, как китайский болванчик:

- Я уже позвонил в страховую и ГИБДД вызвал.

- Зачем?! – поразилась я. – Разве в евро не впишемся? Ущерб небольшой… ну, не очень большой, пострадавших нет.

- У меня КАСКО. Да еще машина под продажу.

Я посмотрела на него, как вошь на буржуазию. На Жорика самый дешевый полис КАСКО стоил тысяч восемьдесят. Хотя… если он машину брал в кредит, без КАСКО никак.

- Ладно, - я тяжело вздохнула. - Давайте тогда схему зарисуем и уберемся к обочине, а то оштрафуют.

- Вот приедут гайцы и все сами зарисуют. Стойте на месте.

- Ядрен батон… - пробурчала я. – Ну ладно, стоим. Если что – штраф за меня сами заплатите.

Я забралась в машину и поняла, насколько задубела на снегу и ветру – не чувствовала ни рук, ни ног. Включила обогрев посильнее и набрала номер Германа, с трудом удерживая телефон. Выслушав меня, любимый сказал несколько замысловатых фраз, смысл которых сводился к следующему: как бабу ни учи, она все равно за рулем – обезьяна с гранатой. Я промолчала, не став обострять напоминанием, что у меня это за пять лет первая авария, а он Жорика царапал уже дважды.

- Сиди, Шумахер, - скомандовал он. – Сейчас такси вызову и приеду.

- Да ты часа два на такси будешь ехать, - возразила я.

- А ты столько и прождешь, если не больше. Встретили старый Новый год, ага. Если вдруг что – звони, приеду сразу в гаево.

И ведь как в воду глядел. Ему удалось добраться в Парголово всего за полтора часа, а гайцы приехали ровно через два. Герман к тому времени перетер с хозяином Рено и выяснил с огорчением, что перевалить вину на него не удастся. Чисто мое непредоставление преимущества. А я впала в полную прострацию. Сидела на пассажирском сиденье и меланхолично грызла ногти.

Наконец подъехал на патрульной машине румяный лейтенант в ушанке. Штрафовать никого не стал, зарисовал схему, отобрал у меня права и техпаспорт и приказал ехать в отделение на Тореза. Герман сел за руль, и мы покатили.

В комнате ожидания народу было – как в коридоре поликлиники. И с аварий, и хозяева эвакуированных машин. Герман вышел покурить, а мы с моим потерпевшим пристроились в уголке писать объясниловки.

- Первый раз? – спросил он, глядя, как испуганно я таращусь на графы протокола.

- Первый.

- Поздравляю. С потерей невинности. Кофе хотите?

- У меня мелочи нет, - смущенно пробормотала я.

- Ничего, будете должны, - он потер свою щетину. - Какой вам?

- Капучино. Спасибо.

Он отошел к автомату и принес два картонных стаканчика. Вернулся Герман, покосился ревниво, но ничего не сказал. Хозяин Рено, которого, как я подсмотрела в протоколе, звали Максим, достал телефон и набрал номер.

- Зайка, привет! – сказал он, отвернувшись в сторону. – Прости, не получится. Я еще в отделении… Наверно, долго… Ну знаешь, я тоже не рассчитывал. Это я когда только приеду, а мне на сутки завтра выходить. Ладно, все, давай. С Новым годом!

Герман закатил глаза, прислушиваясь, и я поморщилась. Эта его манера меня капитально выводила из себя, хотя сейчас вообще было не до того.

За пять минут до полуночи в комнату вошла женщина с навигатором в руках. «Вы приехали!» - доверительно сообщил навигатор. Несмотря на не самую веселую обстановку, все собравшиеся дружно грохнули. И правда, приехали…

- Ну, товарищи нарушители и потерпевшие, с Новым годом вас! – в комнату заглянул «наш» лейтенант. – Погнали. Бобровская, заходите!

Я зашла в дежурную, быстро подписала схему и протокол и получила квитанцию на штраф. Пятьсот рублей. Или двести пятьдесят – если заплатить быстро.