– Да? – посмотрев на его руку, которая лежала на её руке, она вопросительно перевела взгляд на артиста. – Что?
– Пойдёмте к машине, наверное, менеджер Ким уже подъехал.
Девушка вздохнула, ей не хотелось уходить отсюда так быстро. Пока она смотрела на воду реки, ей представилось, что это не просто вынужденная прогулка по дождливому парку, а прогулка по парку с любимым человеком.
Артист тоже нехотя убрал свою руку.
Кунцю
Я думаю, что пришло время ближе познакомиться с этим артистом. Подобно своему великому китайскому предку, артист Кунцю всегда был верен принципам добра и справедливости.
С годами он всё больше задумывался о своих ролях и о том, какие ещё роли ему предстоит сыграть. Он уже не так много времени провёл на земле, но чем дальше, тем больше его занимали вопросы о смысле его жизни и о том, какая миссия ему предстоит. Раньше он болезненно воспринимал критику, но теперь ему было всё равно.
"Когда я вспоминаю свои фильмы, мне кажется, что каждый раз, когда я выбирал сценарий, моей отправной точкой было сострадание к людям. Это всегда касалось и меня самого. Когда я снимался в фильме про дьявола, я часто использовал слово «ранимый», потому что считаю, что люди, все люди на Земле, бесконечно ранимы. Очень жаль, что когда мы слушаем друг друга, то часто не слышим и перебиваем. Если бы мы могли прислушаться к себе, к окружающим и к миру, мир стал бы прекрасней. Ещё прекрасней стала бы жизнь, если бы мы стали больше сострадать друг другу. Не так ли?"
Письмо самому себе
В каждом своём фильме, какой бы ни была его роль, он говорил о сострадании: к детям, женщинам, природе, земле. Это, конечно, общие фразы, но именно таким был Кунцю. Каждый фильм, который он начинал, был для него отдельной планетой. Перед каждой ролью он спрашивал себя, верит ли он в предлагаемые обстоятельства и готов ли вложить в образ частичку себя.
"Прошло много лет с тех пор, как я начал сниматься в фильмах, и за эти годы я, конечно, изменился. Изменилось ли моё отношение к миру, к окружающим людям и к тому, что происходит во время съёмочного процесса? Да, безусловно! Теперь я с ужасом думаю о том, что упустил так много ситуаций, ощущений и приятных вещей только потому, что всё время думал о том, что думают обо мне окружающие. Только сейчас я понимаю, что только освободившись от этого каждодневного самоконтроля, можно почувствовать себя легче. Я хочу поговорить о жадности к жизни. В юности ты хочешь всё увидеть, услышать и почувствовать. Я ещё, конечно, молод, но моё отношение к проблеме жадности изменилось. Я не хочу спешить, иногда вещи, которые хочется сделать прямо сейчас, я запрещаю себе и пытаюсь растянуть удовольствие. Я говорю себе: «Подожди, не надо торопиться. Ничего страшного, если ты не сделаешь этого прямо сейчас, сию минуту, не надо спешить!
Сейчас я стараюсь быть более расслабленным и смелым, потому что пришло время делать действительно то, что я хочу, не заботясь о том, что думают окружающие. Я многого достиг в своей жизни, но ещё очень много мне нужно ещё достичь. В тот момент, когда вокруг меня пустота и когда вокруг меня слишком много людей, я пытаюсь найти отправную точку, точку опоры, чтобы, как говорили великие учёные, перевернуть этот мир."
Письмо самому себе
Госпожа Ли Мэй
Я уже упоминала имя госпожи Ли, теперь же назову её имя – Мэй.
После той снежной ночи, когда девушка осталась ночевать в доме своего работодателя, она стала часто проводить там ночи, если не хотела преодолевать весь Сеул, чтобы добраться до дома своих бабушки и дедушки. Кунцю чувствовал ответственность за неё перед её родными и очень переживал, когда Мэй поздно заканчивала работу и в сумерках долго добиралась домой.