Место чудное… для отдыха на природе летом.

Мы не успели докурить, как приехали ещё три машины. Из кузовов повыпрыгивали воины. Потом заиграл аккордеон. Прибывшие новобранцы встали в круг, а в кругу начали плясать.

 Мы  были удивлены. Я такое впервые увидел. Удивился, что с аккордеоном приехали, приехали и сразу в пляс. Они плясали лезгинку. Это были кавказцы разных национальностей. Тоже – из воинского эшелона  сразу в лес.

Кто-то заметил:

– Как будто не в армию, а на дембель приехали.

-А что им не радоваться, они вон, как одна семья, можно и повеселиться.

Мы были распределены по ротам, взводам, отделениям, всё, как положено. Каждому выдали по котелку, ложке, кружке. И когда в полевой кухне был приготовлен обед, нас по ротно покормили в столовой под навесом. Кухня состояла из трёх котлов на колёсах, которых явно не хватало на весь учебный батальон.

Сержанты нашего взвода, сами только что получившие звания, первый день разговаривали с нами вежливо, как с равными; объяснили как пришивать погоны, как подшивать подворотнички, разместили по кубрикам в летней казарме.  Спать легли часа в два ночи. Солдатская кровать-это единственное место для солдата, которое является личным, маленьким домиком, а чтобы попасть в него, надо дождаться любимой команды: «Отбой!».

-Рота подъём! – пронзительным звуком пронеслось по казарме.

Я, услышав этот неожиданный голос, долетевший до спящего сознания из далёкой реальности, машинально спрыгнул со своей кровати, которая находилась на  втором ярусе, задев плечо вскакивающего солдата снизу. Потеряв равновесие, мы оба упали на пол.

-Ты что, придурок, ослеп?

Я ничего не ответил, стал быстро одеваться, подчиняясь резким командам сержантов, стоящих у кроватей.

 Их лица были напряжены, даже озлоблены.

-Быстро одеваемся, осталось десять секунд! Что, суки, не поняли ещё, куда попали? Бегом, строиться возле казармы! Форма три, без ремней и пилоток.

Ещё не проснувшиеся до конца, мы кое как одевшись, не умея наматывать портянки, с трудом затолкав ноги в сапоги, выбежали на улицу и попали под холодный весенний дождь, ливень и насквозь продувающий ветер.

-Равняйсь! Смирно! Вольно, заправиться. На праа-во, щаго-ом (не шагом) марш.

-Пять минут времени сходить в туалет.

После туалета– построение в колонну по четыре. Зам командира взвода, встав впереди, скомандовал:

-За мной бего-ом марш!

И побежал к огромному полю, видневшемуся впереди, увлекая нас за собой. Сначала было очень холодно, но потом стало даже приятно ощущать на разгорячённом теле капли холодного дождя.

С первой зарядки мы прибежали насквозь мокрые и возбуждённые.

 Дальше всё пошло по распорядку: заправка кроватей, завтрак, занятия в классах, на плацу и так далее.

Сержанты, которым было поручено обучать нас, после нескольких месяцев зависимости, унижений, изнурительных занятий, впервые почувствовали свободу и власть и, не имея возможность отомстить тем, кто их гонял, как сидоровых коз, отыгрывались теперь на нас.

Отделению, в котором служили теперь я  и мой одноклассник Николай Стародубцев, достался младший сержант Маликов, соответствующий своей фамилии: очень маленького роста, худенький, но в обращении с нами с постоянной ехидной улыбкой на лице. Когда он становился рядом со Стародубцевым, который располагался в строю первым, то было забавно на них смотреть: каланча и гном. Один имел сто девяносто восемь сантиметров, сутулясь, другой, даже вытянув шею, едва набирал сто пятьдесят пять.

На первом же занятии по физподготовке он стал откровенно издеваться, хотя и делал всё вроде по уставу:

-Упор лёжа принять. Отжимание. Раз…, два…, раз…, два…