– Джоанна, выходи за меня замуж. Пожалуйста! Я еще ни одной девушке этого не предлагал. Ты выйдешь за меня?

– Да. Я согласна.

Они пылко обнялись, преисполненные самых искренних чувств, но за этой страстью скрывалась признательность за то, что они нашли друг друга и не надо больше бродить по тропинкам с бокалами в руках, высматривая своего человека.

Джоанне казалось, что ребенок плачет уже не меньше двух часов кряду.

– Ровно сорок восемь минут, я засекал, – уточнил Тед.

Они падали с ног от усталости. Младенца укачивали, похлопывали, подбрасывали, брали на руки, укладывали в кроватку, поднимали, пытались игнорировать, катали в коляске, пели песенки, а он все равно плакал.

– Кому-то из нас надо поспать, – заметил Тед.

– Я уже сплю.

Билли исполнилось четыре месяца. Детская медсестра ушла, вручив им золотого ребенка, который не плакал по ночам, да и днем очень редко. Буквально в тот же день малютку словно подменили. У него появились многочисленные потребности, о которых он извещал громким криком.

Когда родился малыш, съехались гости: родители Джоанны из Массачусетса, родители Теда, которые наконец вышли на пенсию и обосновались во Флориде, и его брат с женой из Чикаго. Эту ораву надо было кормить и поить.

– Хорошо, что я не стал ресторатором, – порадовался Тед.

– Зато я стала. Если мне придется накормить еще одного человека, я вручу ему счет.

После ухода медсестры и прощания с гостями, которые благополучно отбыли по домам, Тед с Джоанной падали с ног. Они не были готовы к такому количеству дел и забот, которые свалились на голову вместе с новорожденным.

– Мы так давно не занимались любовью, что я забыл, как это делается.

– Не смешно.

– Мне тоже.

Первое время Тед старался вести себя в соответствии с новой ролью, то есть вставал ночью вместе с Джоанной и составлял ей компанию, пока она кормила малыша грудью, и они клевали носом все втроем. Однако после того, как пару раз чуть не уснул на работе, он начал правдами и неправдами сокращать свои ночные бдения, оставляя Джоанну наедине с ребенком.

К восьми месяцам малыш стал лучше спать по ночам, но Джоанна по-прежнему изнемогала от дневных забот: стирка, уборка, кормления, покупка продуктов. Она знала, что должна с нетерпением ждать прихода Теда с работы, как преданная и заботливая жена. На самом деле она ждала мужа только для того, чтобы попросить помощи по хозяйству: разобрать стирку, помыть пол на кухне.

– Джоанна, я хочу тебя.

– У меня нет сил. Все, чего хочу я, – это отдельная спальня.

Они принужденно посмеивались и вскоре засыпали.

Знакомые говорили, что со временем станет легче, и оказались правы. Билли стал крепко спать по ночам и превратился в сущего ангелочка. Опасения Теда, что сын унаследует его внешность, оказались беспочвенными. Никто не говорил, что ребенок похож на него: аккуратный маленький носик, большие карие глаза, прямые темные волосы – просто красавчик.

С появлением сына их круг общения изменился. Одиночки вращались в другой звездной системе. Сразу после свадьбы Тед с Джоанной обосновались в ее квартире в восточной части Манхэттена, в здании, где жила бездетная молодежь, а вскоре после рождения Билли переехали в более комфортный для семейного проживания дом. Подружились с соседями снизу, стоматологом Чарли Шпигелем и его женой Тельмой. Их дочка Ким родилась на три месяца раньше, чем Билли. Еще в круг общения вошли продавец рекламного пространства из «Ньюсуик» Марв с женой Линдой – счастливые родители Джереми, на два месяца старше Билли. Новоиспеченные мамочки и папочки могли часами сидеть за говядиной по-бургундски, обсуждая движения кишечника и преимущества грудного вскармливания, оживленно споря и сравнивая развитие детей – кто когда начал ползать, сидеть, ходить, говорить и проситься на горшок. Это интересовало всех. Иной раз кто-нибудь спохватывался: «Неужели нам больше поговорить не о чем?» – и они меняли тему, однако беседа все равно возвращалась к воспитанию детей, садикам, государственным и частным школам. На фильмы, выставки и книги ни у кого из присутствующих не хватало времени.