– Однажды был спроектирован этот маяк и город рядом с ним… И ты любишь это место, как и я. Талант, что ты так упорно прячешь, позволит тебе создавать мир вокруг себя, мир, который ты точно так же полюбишь. Полюбишь и найдешь себя в этом мире. Оставаться собой, мой дорогой Дэниел, не значит, что нужно с пеной у рта отстаивать свое мнение. Необходимо идти вперед, вынося из любой ситуации пользу и урок. Ты пока просто не знаешь, на что на самом деле способен, – напутствовал меня дед.

После этого разговора, хоть и с тоской на сердце, я смирился и сделал выбор в пользу архитектуры. Дед сдержал свое обещание. И его друг – старый, опытный моряк, не стал распыляться на романтические истории о мореплавании, а сразу приступил к основам, которые мы тут же закрепляли на практике. За короткое время мне удалось научиться работать с парусами и навигационными приборами, прокладывать курс и вязать морские узлы, что очень пригодилось впоследствии в альпинистском клубе… И, конечно, самому основному – управлению парусной яхтой. Как сейчас помню, судно, на котором мы плавали, называлось «Изумрудная лилия». Это был удивительный опыт, я не разочаровался в мореплавании, но слово, данное мной, заставило по возвращении поступить в Кембриджский университет на факультет архитектуры и истории искусств. Для меня стало большим удивлением то, что удалось блестяще пройти все вступительные испытания. Для меня… но не для отца. Он что-то говорил про наследственные таланты и про упрямство, доставшееся мне от матери, которое мешало спокойно плыть по течению архитектурной династии. Если мне и хотелось в тот момент плыть, так только по открытому морю, но эти мечты пришлось перенести в разряд несбыточных.

Студенческая жизнь захлестнула с первых дней, и теперь я вспоминаю это время как самое лучшее и веселое. Конечно же, большую его часть занимали лекции, чертежи и курсовые работы, для выполнения которых приходилось частенько не спать ночами, но все это с лихвой окупалось новыми знакомствами, дружбой, смехом до слез, турнирами по бадминтону на зеленых лужайках между кампусами и великолепной архитектурой учебных заведений Кембриджа.

Голос Флориана Фара зазвучал приглушенно, словно издалека, но этого было достаточно, чтобы вернуть меня из воспоминаний обратно в зал с гобеленом.

– Возможно, это прозвучало довольно резко, прошу меня простить. С годами все больше и больше становлюсь подвластным эмоциям. Нам совершенно ничего не мешает спокойно поужинать и потом осмотреть замок, – пытался загладить свой неуместный тон загадочный хозяин.

– Осмотреть замок? Сегодня? Не хочу показаться неблагодарным, но уже глухая ночь, а я надеялся связаться с внешним миром и покинуть это место как можно скорее. До того, как обнаружат мое исчезновение и сообщат об этом родным и близким. Хотелось бы уберечь их от подобных переживаний… – я отодвинулся от стола. Сон как рукой сняло… И аппетит тоже пропал напрочь…

– Я так понимаю, вы пока не осознаете, где находитесь… Трудно не заметить, что в наших местах туристов встретишь нечасто. И навряд ли в замке получится отыскать телефон, – спокойно продолжал мистер Фар, принимаясь за ужин.

Он медленно пережевывал запеченного гуся, внимательно наблюдая за моей реакцией.

– Если нет телефона, тогда буду вам очень признателен, если вы, – конечно, как закончите ужин, – покажете мне дорогу из этой богом забытой деревни, чтобы я мог нагнать свою команду.

– Что вы заладили – команду, команду… Разве не интересней пожить в замке, чем мерзнуть в палатке и делить обед с неудачником-убийцей? У меня есть для вас предложение. Побудьте моим гостем несколько дней, а потом я выведу вас на кратчайший путь к вашей группе. И вы их нагоните или перегоните… как получится… – он провел рукой по волосам и поправил крахмально-белые манжеты с золотыми запонками.