– Ну, по рассказам деда, всякое бывало… Но я приезжал туда только на летние каникулы, поэтому заставал самый спокойный период за весь год. Залив тихий, без сильных волн и штормов, – мне хотелось поскорее закончить рассказ и пойти спать, глаза слипались.

– А в другое время?

– В другое время моему старику приходилось переживать там страшные ночи, трясясь за каждый камень своего всем сердцем любимого сооружения. Приятного мало, когда тонны воды пытаются, как морское чудовище, поглотить тебя вместе с близлежащим городком. Но маяки строят так надежно, что город может быть разрушен, а он выстоит как ни в чем не бывало. Так и этот маяк – не боялся ничего.

– А как насчет мистики?

– Летучий Голландец? – я скептически посмотрел в сторону Адама.

– Ну, например.

– Не жди сейчас долгого рассказа… Уже поздно, но, конечно, в любом месте в запасе имеются и легенды, и необъяснимые случаи. В штормовом шуме часто мерещатся гудки просящих о помощи судов, крики людей, необъяснимые стоны. Однажды мой дед всем рассказывал про то, как после очередного шторма нашел на камнях русалку – банальные зеленоватые волосы, жабры, хвост, голосок трескучий… Просилась обратно в море. Так он ей и помог. Потом носился по городу с какой-то побрякушкой, то ли медальоном, то ли ракушкой. Никто, конечно, всерьез его не воспринял. Тогда еще он только год, как скорбел по моей покойной бабушке. Поэтому местные жители снисходительно списали поведение старика на боль одиночества, – от разговоров остатки сна развеялись окончательно.

– А ты что думаешь? – глаза Адама горели неподдельным интересом.

– Думаю, что каждый имеет право на безграничную фантазию, – мое лицо озарила печальная улыбка. – Но я, скорее, относился к тем, кто переживал больше за состояние старика, чем за выброшенное из моря мистическое существо. Меня переполняло чувство вины. После поступления в институт я все реже находил время, чтобы навестить его. Теперь безумно об этом жалею. Но молодость захватывает и часто ставит на первый план совсем не стоящие вещи.

– Понятно… А что за медальон?

– Так, Адам, ты окончательно прогнал от меня сон! Наверное, придется прогуляться. Дэвид все равно спит, пойду один, принесу воду для завтрака… Сейчас это будет сделать намного проще, чем с раннего утра.

– Ну, как всегда, только собралась послушать про русалок, как история оборвалась, – улыбаясь, вышла из палатки Мэри. Она переоделась во флисовый костюм бирюзового цвета.

– Если у нее были жабры, то можешь не переживать – ты бы обошла ее по красоте, – выдал неуместный комплимент Адам.

– Эмм… Наверное, спасибо, – сконфузилась девушка.

– Не обращай внимания на его слова, – мне хотелось подбодрить Мэри, – Адам судит о красоте девушек по наличию или отсутствию жабр.

– А у вас какие критерии красоты? – улыбнувшись мне, вдруг спросила она.

Мы с Адамом переглянулись. Я хотел что-то ответить, но не успел. Из глубины палатки донесся голос Тима – он настойчиво звал Мэри, и ей пришлось вернуться к нему. Она смущенно пожала плечами, махнула рукой и ушла спать.

– А он не дремлет, – Адам с трудом смог подавить улыбку. – Хотя, думаю, у нее будет возможность дослушать твою сказку.

– Даже не продолжай! Пойду посмотрю на ваш с Когровичем секретный источник – вдруг найду твою русалку.

Я отошел от нашего лагеря на несколько метров и сразу почувствовал ночную прохладу, которая почти не ощущалась вблизи костра. На безоблачном небе мерцали первые звезды. В руках позванивали два котелка, единственные спутники моего маленького путешествия. Я все дальше уходил от лагеря, но свет от костра все еще был хорошо различим и служил превосходным ориентиром. Надеюсь, Адаму не придет в голову его затушить до моего возвращения. В противном случае оно может затянуться до рассвета. Полчаса спустя я услышал журчание воды и вздохнул с облегчением, радуясь тому, что правильно понял местоположение источника. Стало совсем темно. Последние метры пришлось передвигаться осторожно, почти на ощупь – Адам предупреждал о близости обрыва. И вот, наконец, мои руки коснулись холодной как лед воды. Она пахла свежестью и на вкус оказалась изумительной. Я вспомнил про налобный фонарь, но не позволил себе испортить искусственным светом волшебство этого уединенного места. Присев на большой валун, я ненадолго разрешил себе отдохнуть, прислушиваясь к монотонному шуму воды, дышал глубоко и спокойно. Рядом ждали котелки, наполненные водой, в их темном омуте отражались звезды, которых становилось все больше. Пора было возвращаться в лагерь, времени на сон оставалось все меньше, а второй день пути потребует свежих сил.