Кен Льюис обо всем этом знал. Но он не знал того, что крах рынка субстандартного ипотечного кредитования нанес Merrill Lynch непоправимый ущерб, несмотря на то что компания в два раза увеличила свой баланс, а ее активы достигли 1 триллиона долларов за предшествующие два года. О’Нил узнал об этой проблеме лишь в конце июля, после закрытия двух хеджевых фондов, которыми управлял конкурент его компании – Bear Stearns. Фонды эти проворачивали колоссальные, многомиллиардные сделки с CDO (collateralized debt obligations – обеспеченные залогом долговые обязательства), то есть ценными бумагами, производными от субстандартных ипотечных кредитов. Вслед за разорением фондов, принадлежащих Bear Stearns, другие компании с Уолл-стрит, включая Merrill Lynch, тщательно изучили свой баланс на предмет рисков, связанных с рынком некачественных кредитов.

Тогда, 9 августа 2007 года, французский банк BNP Paribas заявил о том, что приостанавливает оценку стоимости трех инвестиционных фондов, действовавших на рынке субстандартных ипотечных кредитов, вследствие оттока ликвидности с этого рынка. То, что все операции на рынке, где действовали три этих фонда, прекратились, означало, что рынка больше не существует.

Объявление французского банка привело к тому, что выдача сверхкраткосрочных кредитов в Европе приостановилась, и это вынудило Европейский Центробанк выпустить в обращение 95 миллиардов евро в качестве превентивной меры.

Впервые за девять лет, с того момента, когда огромный хеджевый фонд Long Term Capital Management потерпел крах в 1998 году и чуть было не потянул за собой несколько инвестиционных банков, включая и Merrill Lynch, у О’Нила от страха сосало под ложечкой. В то время он был финансовым директором Merrill, и то, как на нее повлиял крах Long Term Capital Management, руководители которого неверно оценили процентные ставки, ставило под угрозу возможности Merrill Lynch получать доступ к сверхкраткосрочным кредитам.

Тогда, летом 1998-го, О’Нилу пришлось вернуться из отпуска, и в течение последующих трех месяцев он дни и ночи напролет был озабочен тем, как обеспечить финансирование компании. Консорциум банков, куда входила и Merrill Lynch, в конечном итоге начал совместную работу над решением проблем фонда Long Term Capital, но возможность потери компанией доступа к рынку сверхкраткосрочных кредитов пугала О’Нила, причиняя ему буквально физическую боль. Полученный опыт заставил его переориентировать банк – не полагаться на сверхкраткосрочное кредитование, а ориентироваться на долгосрочные кредиты.

Крах рынка сверхкраткосрочных кредитов в Европе, несомненно, стал предвестником последующих событий. О’Нил поклялся себе, что ни в коем случае не допустит, чтобы эта проблема с CDO могла причинить ему ту же душевную боль и физические страдания, как это случилось в 1998 году.

О’Нил вызвал к себе Ахмасса Факахани, сопрезидента компании, и распорядился собрать команду и в августе заняться CDO-позициями. Он заявил, что хочет, чтобы к его возвращению из отпуска после Дня труда[3] бухгалтерия Merrill была чистой. И не важно, будет ли Факахани хеджировать эти позиции или приобретет страховку у сторонней организации. Единственное, что имело значение, – избавить компанию от этого риска.

Вскоре после этого летом 2007 года О’Нил уехал на каникулы на остров Мартас-Винъярд. Он целиком посвятил себя своему любимому гольфу, играя в него каждый день, часто в одиночку. Игра позволяла ему снять напряжение, вызванное той рискованной ситуацией, в которой оказалась компания. Но решение проблем компании нельзя было просто передать кому-то другому. В День труда О’Нил вернулся на работу и обнаружил, что CDO-позиции все еще оставались на балансе компании. Факахани не смог найти покупателей или тех, кто пожелал бы застраховать эти проблемные позиции.