1772 г. датируется одна из первых записок великого князя Павла Петровича: «Размышления, пришедшие мне в голову по поводу выражения, которым мне часто звенели в уши: О „принципах правительства“»[44]. Здесь Павел Петрович прежде всего писал о понятиях «принцип» и «правительство», как по отдельности, так и в их совокупности. Так, «принципом» он считал нужным понимать основу или начало, стержень, на котором все должно вертеться. Правительство цесаревич Павел определял просто как власть, установленную для управления государством или людьми. Отсюда «принципы правительства разумеют начало и в то же время основание власти», размышлял Павел Петрович[45]. Далее шел анализ природы власти с позиции договорного происхождения государства. Первоначально, писал он, власть происходит от физической силы, поэтому, находясь в «естественном состоянии, сильнейший, победив слабейших, давал им закон – и это источник власти». Однако сперва это был закон сильного и «начальники, сделавшись всемогущими и не видя ничего, что могло бы положить предел их страстям, начали увлекаться ими и совершать бесчинства». По мере повышения уровня образованности общества потребовались другие законы, учитывающие интересы всех, и поэтому появляются другие правила, которые могут стать «основой всему» и без воли правителя показывать, чего необходимо избегать и как действовать. Именно такие законы, по мысли наследника престола, должны стать главным принципом верховной власти. В то же время злоупотреблений во власти столько же, сколько «капель в море». Они опасны, считал цесаревич, так как могут привести к революциям. Таким образом, перед нами стройное, почти школьное размышление о природе государства в стиле английских и французских просветителей. В то же время уже здесь мы видим то особое значение, которое Павел Петрович придавал закону в его собственной интерпретации.

В 1774 г. великий князь Павел Петрович написал уже куда более серьезную записку, которую представил на суд императрице: «Рассуждение о государстве вообще, и о количестве войск, потребных для защиты оного, и касательно обороны всех пределов»[46]. Основной идеей поданной записки было признание необходимости в корне поменять внешнюю политику Российской империи, а также содержалась критика организации русской армии. Он считал, что необходимо полностью отказаться от наступательных войн и сосредоточиться на охране границ империи. В частности, он предлагал «отказаться от завоевания новых земель; прекратить войны и не начинать новых; обустроить войско для обороны, а не наступления». Саму армию и систему управления ею следует кардинально реформировать. Прежде всего, необходимо ограничить рекрутские наборы крестьянами только тех губерний, где расквартированы войска, а в дальнейшем и вовсе «прекратить рекрутские наборы, пополняя армии солдатскими детьми». По всей видимости, мы здесь видим некий прообраз военных поселений, проект создания которых в дальнейшем будет реализован одним из наиболее преданных сподвижников Павла I, А.А. Аракчеевым, уже при Александре Павловиче.

Далее великий князь размышлял о тех преобразованиях, которые должны были подтянуть в армии дисциплину. В частности, он предлагал строго регламентировать всю военную службу, написать такой устав, который не оставлял бы возможности двояко трактовать любой приказ, и «чтоб никто от фельдмаршала до солдата не мог извиниться недоразумением, начиная о мундирных вещах, кончая о строе». В качестве причин, побудивших его написать данный трактат, великий князь назвал «усердие и любовь к отечеству». Однако за этими размышлениями видно, и Екатерина II также не могла этого не заметить, стремление цесаревича все и всех регламентировать, не оставляя и шанса какой-либо инициативе. Кроме того, предполагалось, что уставы и регламенты, данные монархом, настолько безупречны, что они просто не предполагали бы какого-либо обсуждения. Екатерина II мыслила иначе. Возможно, она сочла данный трактат следствием неопытности молодого великого князя и порекомендовала цесаревичу список произведений европейских просветителей и государственных деятелей, знакомство с работами коих существенно обогатило бы кругозор Павла Петровича. В этот список вошли такие работы, как труды Ш. Монтескье, Вольтера, Д. Юма, Сенеки, Цицерона и другие. В том числе работы государственных деятелей эпох: «записки» кардинала де Ретца (Жана Поля Франсуа де Гонди), герцога М. де Сюлли, полководца графа Р. Монтекукули.