Суммировали сказанное, обговорили детали.

Итак, подготовительная стадия внедрения Макса Пипсена в сердцевину балканского спрута подходила к концу.

Начался отсчет последних дней до начала операции.

…………………………………………………………………

Объявили посадку на рейс, вылетающий в Тирану.

Детектив осушил последний фужер с бренди, закусил кусочком сыра из салата.

Кажется, все детали продуманы и учтены возможные коллизии. Однако, сыщик отдавал себе отчет, что невозможно предусмотреть абсолютно все, может вмешаться непредвиденное обстоятельство или появиться некий человек, что смешает все планы.

Как говорят в футболе: «План игры действует только до первого свистка арбитра».

Во всяком случае, все запланированные мероприятия были выполнены безукоризненно.

Пипсен был вывезен конвоем в помещение суда, где, без особого труда, вылез через заранее подготовленное для побега окошко в туалете.

Проникнув в свой закрытый офис, он нашел паспорт и водительскую карточку на имя Йена Мосса. В паспорте, оформленном в прошлом году, имелись несколько виз и отметки пограничных служб стран Азии и Южной Америки. В конверте лежала ксерокопия некоей схемы, действительно напоминающей охранную систему.

Все было сделано очень качественно, даже сыщик засомневался, не настоящая ли она.

На всякий случай сделал несколько снимков на телефон.

Также там была пачка денег и кредитная карточка на его вымышленное имя.

Капитан Флетчер как всегда скрупулёзно выполнил все его пожелания.

Несколько дней Макс отсиживался в квартире, подготовленной для этой цели, после чего по сигналу из Интерпола выехал в аэропорт Схипхол и вылетел рейсом, следующим в Стамбул.

Оставался последний шаг- полет до Тираны, а дальше его ждала полная неизвестность.

Пипсен взял дорожный несессер и шагнул к стойке регистрации.

Доктор Бриль сидел перед телевизором с бокалом шерри в номере шикарного отеля в Париже.

Он был одет в шелковый халат, расшитый драконами, как всегда чисто выбритый и благоухающий ароматом дорогой туалетной воды. Взгляд внимательных черных глаз этого смуглого человека аристократической внешности был устремлен на стену выше экрана.

«Два провала за один месяц- случай неслыханный. Болван из германской таможни просто зарвался, позволил обратить на себя внимание- в результате погорел. Курьер вообще попался по-глупому, если верить полученной информации. Рейс посадили в Амстердаме из-за непогоды в Дюссельдорфе- вроде бы, похоже на форс- мажор.

Утрата целого направления- большая потеря для бизнеса. Понятно, что местная клиника тоже осталась без материала, а, значит, о ней можно забыть.

Остается вопрос: связаны ли провалы между собой? Если это случайное совпадение- еще ладно, а если нет…? Куда может потянуться дюссельдорфская цепочка?

Что, собственно, известно тем, кто сейчас дает показания в Нидерландах и Германии?

Да ничего, если разобраться. Имена связника в Тиране и еще какой-нибудь мелкой сошки – это не опасно.»

Прийдя к такому умозаключению, доктор Бриль немного успокоился.

Вчерашнее сообщение от Азема прозвучало как гром среди ясного неба и вывело его из состояния душевного равновесия. А это состояние доктор ценил едва ли не превыше всего, если не считать денег.

Организовать такой бизнес, поставить его на широкую ногу, организовать и лично контролировать все цепочки поступления донорских органов с Балкан, а финансов- в обратную сторону. Он сам сделал все- и по праву считает это личным достижением.

Связать воедино все доставочные каналы, наладить оперативное информирование о потребностях органов для пациентов из листа ожидания, обеспечить финансовое наполнение бизнеса, подбор и подкормку нужных людей на местах.