Ну как такая версия?
Теперь задумался Флетчер.
– Вымогательство и киднэппинг- ядерная смесь, тянет лет на 20, не меньше. Имеет смысл подумать, но нужно проработать детали.
Мы же должны объявить Вас в розыск и выставить красную карточку*, значит, Вы должны скрыться от органов власти.
………………………………………………………………….
*Красная карточка (Red Notice) – международное уведомление Интерпола с красным углом с требованием ареста разыскиваемого лица государством- членом организации, с целью последующей экстрадиции в страну-инициатора розыска.
…………………………………………………………………..
– Совершенно верно, – согласился сыщик, – Я так и сделаю. Главное, не подстрелите меня при побеге, а то вместо выполнения задания мне придется залечивать пулевое ранение в закрытом госпитале.
– Не беспокойтесь: при побеге охрана будет стрелять холостыми патронами, – успокоил его капитан.
Глава 3
Пипсен сел в тюрьму.
Там, в ожидании суда, коротали время арестованные, но пока еще не осужденные.
Детектив не без удовлетворения осмотрел свою двухместную камеру.
«Вполне приличная комната для трехзвездочного отеля: хорошие кровати, телевизор, телефон, выгороженный санузел, прикроватные тумбочки с цветами. Все чисто и функционально, – век воли не видать» – примерно так думал «условно- арестованный» в ожидании напарника, обживаясь на новом месте.
Того привели ближе к вечеру.
Сосед настороженно разглядывал сыщика, не торопясь вступать в контакт. Пипсен заранее решил не корчить из себя «вора в законе», а просто импровизировать, опираясь на свою легенду.
«Я -«первоходок», хотя и по тяжелой статье. Опытный, матерый волк, но без уголовного прошлого, а с опытом работы в правоохранительной системе. Легенда весьма правдоподобная, не подкопаешься. Все вроде логично, курьер должен проникнуться доверием и уважением к такому послужному списку.
А в советах бывалого человека он явно нуждается, поскольку ранее не судим, отсюда и ожидаемая откровенность о собственном деле.»
Знание психологии всегда имело для Пипсена решающее значение, особенно в случаях, когда недоставало фактического материала.
Вновь прибывший вида был неказистого, встретишь такого на улице- не запомнишь. Напоминал скорее учителя геометрии из гимназии, чем курьера международной мафиозной группировки. Тощий, нескладный, на вид лет сорока, одет в пожеванный костюм, на носу блестят стекла очков без оправы.
В-общем, субъект вида «не бейте меня, ребята, я все скажу».
Эту фотографию детектив сделал в первые секунды, как только его новый сосед появился на пороге камеры.
«В принципе все правильно, курьер и не должен бросаться в глаза и запоминаться» – оценил внешность вошедшего Макс.
Видя явное нежелание- а может и робость, – нового сокамерника, сыщик после некоторой паузы решил взять инициативу разговора в собственные руки и представился:
– Макс Пипсен, частный детектив. Арестован за вымогательство и киднэппинг. Не гомосексуалист. Характер спокойный, бить тебя не буду».
Ход оказался удачным: лицо прибывшего разгладилось, и он с явным облегчением подошел к Пипсену и робко протянул ему руку.
– Билл Каспер, художник.
«Ну, начинается, – подумал детектив, – Не успел сказать и двух слов, а уже начал зачесывать хреновину.»
Что он Билл Каспер- сыщику было известно из протокола допроса, а равно и то, как этот субъект описал свое участие в схеме транспортировки органов из Албании в Западную Европу.
Необходимо было расширить кругозор и выяснить то, о чем курьер умолчал на допросе.
– И за какие художества сейчас сажают в тюрьму, – Пипсен пошел в атаку со свойственной ему прямотой, – Наркотики, убийство, растление малолетнего…?