–Да, – ответил Флетчер, – Это все частные клиники, названия которых объект не знает. Но благодаря временной локации нашим немецким коллегам удалось почти точно выяснить, где они находятся и установить за ними наблюдение. Ведь далеко не в каждой клинике проводят такие операции.

–Хорошо, – сыщик кивнул, – Теперь вроде все рассказал, что знал. Пора домой, в камеру, нужно как следует все обдумать.

Глава 4.

–Мать его…!!– выругался с порога Пипсен и с размаху бросился на кровать. Дверь за ним захлопнулась, сокамерники остались одни.

–Кажется, мне пришел кукундер, пора вставать на лыжи.

Каспер догадался о смысле непривычного слова, но причем здесь лыжная прогулка, когда за окном лето, он явно не понял.

–Адвокат мне сказал, что следствие собрало все доказательства и вещдоки, достаточные, чтобы меня укатали по полной. А потерпевший, как выяснилось, подключил к делу старого приятеля, который по совместительству работает министром внутренних дел. Он с ним играет в гольф по пятницам.

Против такой тяжелой артиллерии в суде мне не устоять.

–А лыжи здесь причем? – осторожно спросил курьер, стараясь еще больше не разозлить своего сокамерника.

– Это я фигурально. В смысле, что нужно рвать когти, пока не запрессовали в суде.

Каспер от неожиданности лишился на время дара речи.

–…Вы хотите сбежать…? – наконец выдавил он.

–Да, другого выхода нет. У меня есть запасные документы, попробую прорваться куда-нибудь, откуда меня не смогут выковырять даже самые ушлые ищейки.

……………………..

Остаток дня Макс провел в молчании, периодически бегая кругами по камере. Таким образом он решил повысить градус напряжения у своего соседа и незаметно спровоцировать его на решающий разговор.

Тот несколько раз пытался что-то говорить и задавать вопросы, но, услышав ответный рык детектива, поспешно умолкал, окунув голову в плечи.

После ужина Пипсен решил, что клиент дозрел, и первым нарушил молчание, чем немало обрадовал сокамерника.

–На сытый желудок думается лучше, – пояснил он смену своего настроения, – Хорошо бы еще двинуть грамм 200 за воротник, но, к сожалению, не предусмотрено тюремным меню. Пойдет и всухомятку.

Сыщик сел на кровать и взъерошил волосы.

–Все хотел сказать, что вы мне напоминаете одного американского актера, – робко вставил Каспер, – Не могу вспомнить имени, но сходство поразительное.

–Чарлз Бронсон, – пробурчал детектив, которого уже порядком достала эта аналогия, – Мы с ним однояйцевые близнецы. Нас подменили в роддоме. Поэтому произошла накладка: я должен был сниматься в кино, а он ловить жуликов. Но все получилось как раз наоборот.

Сосед робко хихикнул, сообразив, что это шутка.

–Ну, что будем делать…? – резко спросил сыщик, упершись руками в колени и вперив взгляд в незадачливого курьера.

Тот похлопал глазами и, не найдя, что ответить, молча пожал плечами. Чувствовалось, что смена темпа общения доставляла ему явный дискомфорт.

–Дружище Билли, давай начистоту. Твое дело мне не кажется особо сложным, – конечно, если ты не наболтал лишнего следователям.

Ты несудимый, с виду положительный и безвредный «ботаник» (уж извини за откровенность, но в данном случае это идет тебе в плюс).

Ты мелкая сошка, ничего не решающая в принципе. Обо всем откровенно рассказал. Можно сказать- покаялся в грехах. Пошел на сотрудничество со следствием.

Умысла причинить зло не имел- просто потянуло на легкие деньги (со всяким может случиться) – вот и вляпался в историю.

Глубоко раскаиваешься в содеянном и взываешь к высокому гуманизму и милосердию (побольше пафоса, это может сработать). Осуждаешь свое преступление и проклинаешь людей, наживающихся на чужой крови в условиях войны. Тем более, что пойдешь по делу один, других фигурантов нет. Одному всегда легче, чем в группе.