– Этим Вы окажете неоценимую услугу нашим друзьям, – сказал Рагглз, – и докажете всем нам, что власть большевиков действительно существует.

Полковник Роббинс был уязвлен тем, что с толпой разобрались без его вмешательства и теперь выражали сомнения в его способностях договариваться с большевиками. Он сразу же покинул здание на Фурштадской и отправился в Смольный. Для него было делом чрезвычайной важности доказать послу, что Роббинс имеет авторитет у новой власти и может добиться того, что не в силах сделать официальные дипломатические службы.

Через некоторое время были оформлены все необходимые документы на проезд состава с автомобилями Красного Креста в Румынию, но в последний момент случилось невероятное. В большевистских газетах появилась информация о том, что американцы через свой Красный Крест помогают контрреволюции техникой и снаряжением. Поставка оказалась под угрозой срыва.

В посольстве полагали, что произошла утечка информации, и косились на Роббинса. Тот клялся в своей невиновности и говорил, что успеху операции помешали обстоятельства. Доказательств против полковника не было, но репутация Робинса в посольстве и, как следствие, в правительстве Соединенных Штатов оказалась изрядно «подмочена».

Стремясь как-то исправить положение, глава Красного Креста развернул бурную деятельность. Пользуясь пропуском, он беспрепятственно прошел к Троцкому.

– Если тридцать две машины Красного Креста не будут немедленно отправлены в Румынию, которая поддерживает Антанту, то наша организация будет выглядеть в глазах правительства в самом невыгодном свете и не сможет оказывать России помощь продуктами.

Троцкий был готов к такому повороту событий.

– У нас есть точные сведения, что эти машины ждут на Дону, – сказал он Роббинсу.

– Вы питаетесь газетными слухами. Эти машины предназначены для Румынии. Если Вы не верите мне, так дайте разрешение хотя бы для того, чтобы показать союзникам, что Вы действительно управляете ситуацией. Выставьте сопровождение до границы с Румынией и убедитесь в моей правоте.

– Хорошо, – сказал Троцкий, – Вы получите разрешение. Но мы, в свою очередь, хотели бы услышать от Вас, как долго еще союзники будут не замечать правительство народных комиссаров?

– Я понял ваш намек, – ответил Роббинс, – поверьте, признание Советов является моей искренней позицией, которую я буду отстаивать в посольстве и правительстве Соединенных Штатов. Думаю, что признание – это вопрос времени, не более того.

– Вот и договорились, – пожал Роббинсу руку Троцкий.

– Маленькая просьба от американского посла, – улыбнулся полковник, – он просит прекратить погромы, на днях ему чуть было не пришлось применять оружие против толпы.

– Мы к этому не имеем отношения, – сказал председатель Наркоминдела, но со своей стороны обещаю, что подобных инцидентов больше не будет.

С этого момента полковник Роббинс и Лев Троцкий стали большими друзьями. Состав с машинами Красного Креста был, в конце концов, отправлен на юг, поставки в Россию гуманитарных грузов из Америки были продолжены, погромы пошли на убыль, и более никто из митингующих не покушался на дипломатов.

Роббинс восстановил свой авторитет в посольстве и правительстве. Все заинтересованные стороны ждали шагов навстречу друг другу и взаимных уступок.

– Господин посол, дуайен дипломатического корпуса Сэр Джордж Бьюкенен приглашает Вас на празднование Рождества в британское посольство, – граф де Робиен распечатал утреннюю почту, – распорядитесь о составе делегации.

Посол Жозеф Нуланс слыл домоседом и не особенно хотел куда-то идти. Тем более в сочельник. Атташе, разумеется, знал об этом.