– Петр Кириллович.

– Тезка по отчеству, получается, и как здоровье его?

– Он умер, вся семье сгорела этим летом в пожаре.

– Горе-то какое, как же вы теперь?

– Я на службе на фронте был, привык к смерти.

Серебряков еще долго пытал засыпающего Смыслова и, наконец, увидев, что подпоручик буквально валится с ног, крикнул старшей дочери Марии, чтобы отвела офицера почивать.

Утром, поблагодарив гостеприимного домовладельца и аккуратно сняв офицерские погоны, Смыслов направился в казармы полка.

– Иван Петрович, – напутствовал его Серебряков, – если что, заходите в любое время, Марья Васильевна у меня на выданье, обратите внимание.

– В следующий раз обязательно, – отшутился Смыслов и покинул гостеприимного хозяина.

Посол Дэвид Френсис с утра пребывал в состоянии сильного возбуждения. Только что ему сообщили, что на посольство Соединенных Штатов готовится нападение.

Где-то неподалеку собираются толпы вооруженных людей, неизвестные агитаторы призывают толпу расправиться с представителями Антанты, выступающими за продолжение войны. Кто эти люди – анархисты, черносотенцы – в посольстве не знали, однако были уверены, что они наверняка германские агенты. Германии нужен этот погром, чтобы продемонстрировать в Брест-Литовске, где начались переговоры большевиков о мире с Германией, что симпатии народных масс больше не на стороне стран Антанты.

Пошел уже второй месяц, как у власти в России закрепились большевики. Новая власть, как оказалось, имеет поддержку у широких слоев населения, а главное – в армии, ведь лозунг о мире, с которым они пришли к власти, теперь подкреплен конкретным делом – переговорами с Германией.

С бывшими союзниками у большевиков почти нет отношений. В этом виноваты не только они. Представители Антанты дружно проигнорировали заявление Народного комиссариата по иностранным делам с призывом к миру, посчитав это предательством союзных интересов. Вследствие этого, большевики начали переговоры с Германией в одиночестве.

Отношения на высоком дипломатическом уровне запутались, и, право слово, никто не знал, что может произойти завтра.

– Господин Губернатор, – в кабинете посла возникла фигура слуги Филипа Джордана, он всегда называл посла по привычке губернатором, поскольку служил у него еще с прошлого века, со времен, когда Френсис занимал пост губернатора в штате Миссури, – к Вам господин Линдлей, советник посольства Его величества короля Великобритании Георга Пятого.

– Просите.

В кабинет зашел румяный улыбчивый блондин в сером костюме-тройке.

– Ваше превосходительство, я прибыл сюда по поручению посла Соединенного Королевства господина Бьюкенена с тревожным известием.

– Вы, наверно, по поводу слухов о погромах?

– Именно так, нам нужно обсудить этот вопрос и выработать общую позицию.

– Конечно, разумеется, – поддержал разговор Френсис, – вот только защищаться от погрома совместно нам будет весьма затруднительно, до вашего посольства около получаса хода, через Лебяжью канавку и Летний сад, а по набережной так и того дольше, помощь может опоздать.

– Мы думаем об этом. У Британской военной миссии есть предложение поставить напротив здания посольства две английские субмарины с полным вооружением, для охраны.

– А что по этому поводу скажут большевики?

– Думаю, сказать им нечего. Они молча согласятся. Кстати они сами для защиты Смольного уже разместили на Неве канонерскую лодку «Хивинец». Мы с французскими коллегами наблюдали этот красочный спектакль.

– Любопытно, – поинтересовался Френсис.

– О, это было грандиозно! Сначала они пригнали корабль из Кронштадта и поставили его на рейде против Петропавловской крепости. Потом развели Троицкий мост, и буксиры медленно, ломая лед и освещая небо сигнальными ракетами, потянули канонерку вверх по Неве. Морской корабль на реке казался огромным, он едва протиснулся сквозь фермы разведенного моста. Мы в посольстве подумали, что он тут и останется для устрашения, но большевики отбуксировали судно выше за поворот, и теперь «Хивинец» охраняет Смольный.