Так и не найдя ответа, Ульман вздохнул. Впрочем, как Носке ни будет вертеть хвостом, откроется. Раз уж пришел, откроется.

Ортсгруппенляйтер достал из кармана массивный серебряный портсигар, раскрыл перед Ульманом. Старик насторожился. Если Носке угощает сигаретами, дело серьезное.

– Мне кажется, Фридрих, что давно настало время подыскать для тебя более подходящую работу. – Как-то незаметно Магнус перешел на «ты».

Ульман, насколько сумел, изобразил на лице удовлетворение. «Ого! – подумал. – Многообещающее начало».

– Но, – продолжал Носке, – у нас должны быть доказательства твоей преданности. – И, решив, очевидно, не церемониться с этим придурковатым Фридрихом, приступил к делу: – Ты должен доказать свою любовь к фюреру и рейху.

– Как? – коротко спросил Фридрих.

Носке подозрительно взглянул на старика. Ульман весь съежился – казалось, хитрые глазки насквозь пронзили его. Но это только казалось, в следующую минуту Носке придвинулся вплотную, зашептал, горячо дыша в ухо Фридриху:

– В нашем поселке есть враги фюрера. Они хотят, чтобы мы проиграли войну. Тебе не попадались их листовки?

– Нет, – выдержал пронизывающий взгляд Фридрих, – не попадались.

– Они ненавидят всех настоящих немцев, – продолжал шепотом ортсгруппенляйтер, – особенно тех, кто кое-чего стоит! – Сделал паузу и спросил внезапно: – Ты ничего не слыхал про смерть Рапке?

– Дурак, полез под вагоны, – Ульман стукнул кулаком по лавке. – А вагоны у нас, – глуповато усмехнулся, – катятся…

– Хе-хе, – хохотнул Носке. – Говоришь, катятся… Но все же, – сделал таинственное лицо, – может, ты слыхал, у нас некоторые из рабочих говорят: так, мол, ему и надо, этому Рапке?..

«Ишь, куда метит», – подумал Ульман. Вдруг ему стало весело. Если бы Носке мог только представить, с кем он разговаривает! Интересно, какую бы физиономию он состроил?

Фридрих раз-другой моргнул, наклонился к самому уху ортсгруппенляйтера, прошептал таинственно:

– Слыхал…

– Ну-ну, – встрепенулся тот.

– Говорят: так и надо… Этот Рапке нарушал правила безопасности…

– Кто говорил?

Фридриху показалось: ухо Магнуса Носке зашевелилось от нетерпения.

– Инженер Герлах… – назвал Ульман фамилию начальника депо.

Носке разочарованно крякнул: кого-кого, а Герлаха не заподозришь – старый член СА.

– Наверное, так оно и есть, – произнес, изображая безразличие. – Инженер знает.

– Солидный человек, – согласился Ульман.

И снова Фридриху показалось, что горбун смотрит на него с каким-то особенным интересом. Выдержал острый взгляд въедливых глаз. Сказал как можно откровеннее:

– Почему вы так смотрите на меня, ортсгруппенляйтер? Неужели я не угодил вам?

– Нет, почему же… – Носке положил ладонь своей длинной руки на колено Ульмана. – Мне всегда приятно разговаривать с умным человеком.

– И мне тоже… – Фридрих спрятал иронию в широкой улыбке.

– Умные люди всегда поймут друг друга! – радостно осклабился Носке. – Я надеялся на это и искренне сожалею, что раньше так редко встречался с тобой.

– Для меня это честь! – Ульман всей пятерней обхватил подбородок и пригласил: – Заходите ко мне почаще. Может, хотите рюмку шнапса?

– Не надо, – остановил его ортсгруппенляйтер. – В другой раз… Я буду наведываться к тебе. – Оглянулся воровато. – А ты смотри и слушай. Может, узнаешь что о листовках или вообще кто недовольный… Тогда сразу же ко мне…

– Угу! – согласился Ульман и так похлопал своей огромной рукой по плечу горбуна, что тот отшатнулся.

– Медведь! – зло сверкнул глазками, но тут же овладел собой. – А сила у тебя того… есть еще… – произнес уважительно. – Так мы договорились?

Ульман кивнул. Смотрел, как осторожно ступает Магнус Носке между грядками, чтобы не запачкать блестящие сапоги. Плюнул ему вслед. Почувствовал омерзение к этому человеку с длинными, до колен, руками и коротким туловищем. Ульман никогда даже в мыслях не позволил бы себе насмехаться над физическими недостатками человека, наоборот, всегда симпатизировал людям, обиженным природой, но здесь не мог перебороть себя. Носке напоминал ему тарантула. Хотя Фридрих никогда и не видел тарантула, но именно такое сравнение почему-то возникло у него.