Он говорил, насилие недопустимо. А сам приказал своим людям меня похитить. После благотворительного мероприятия я уходила почти последняя. Поздний вечер. На стоянке перед театром почти пусто. Я села в машину, приняла таблетки, отъехала буквально несколько метров — колесо оказалось пробито. Пока я тяжко вздыхала у машины, собравшись звонить папе, возле меня остановился неприметный микроавтобус. Оттуда вышел молодой приятный парень, спросил, не нужна ли помощь.

У него оказалась запаска. Ни о чем не подозревая, я подождала, пока он поменяет колесо, поблагодарила его. Он отказался от денег, а когда я отвернулась, чтобы сесть в машину, прижал к моему рту тряпку.

Теперь он сидел в подвале. Лев его не выгонит, не уволит сейчас. Охранник слишком много знает. Возможно, так и просидит до обмена взаперти.

Похитить меня, посадить под замок — это тоже насилие. Был у него другой выбор?

— Что вы хотите сделать? Ответьте.

— Я лишь предупредил, раз выдался случай поговорить.

— Пожалуйста… Скажите. Напугали, а потом как не бояться?

Он резко остановился. Я его достала расспросами?

— Совершенно верно. — Он поднял глаза к кронам занесенных снегом сосен. — Странно сначала пугать, а потом просить не бояться. Я знаю, что бояться ты будешь. Мои слова должны подтолкнуть тебя к тому, чтобы ты сама все рассказала. Либо предложила свой вариант, как расшевелить твоего отца. Более щадящий для тебя вариант.

Лев перевел взгляд на меня.

— Дайте мне с ним поговорить.

— Нет, — отрезал он. И пошел сминать девственный снег дальше своими тяжелыми ботинками.

Я подтянула шарф до самого носа, ежась от холода, и сунула руки в карманы.

— И сколько у меня есть времени подумать? — спросила я, когда его догнала.

— До завтрашнего дня. Возможно, твой отец еще сам расшевелится.

Он точно надеется меня найти. Все ближайшие области захочет перерыть. И будет тянуть до последнего.

Лев, конечно, не поверил, что мое желание поговорить с отцом без злого умысла. Что придумать другое? И как вообще заставить себя думать в этом русле? Ведь нужно родного любимого папу испугать так, чтобы он тут же обменял меня на мальчика.

Страшно представить. А Лев уже что-то такое придумал.

Он поздоровался с идущими нам навстречу охранниками и приказал им отвести меня в комнату.

— Спасибо за прогулку, — поблагодарила я напоследок.

Весь день я изводила себя вопросами: как, что? И ничего толкового. Потому что не привыкла никем манипулировать, никого заставлять, никого пугать, обманывать. Я не такой человек.

Записать видео, соврать отцу, что у меня закончились таблетки и я умираю? Нет, я не смогу…

Я пыталась отстраниться от ситуации, взглянуть на нее со стороны. Что бы я посоветовала своей подруге, попадись она так, как я? Бежать и потом нормально поговорить с отцом. Донести до него то, что Даню нужно вернуть в семью.

Бежать… Полное безумие. Я не знаю, сколько тут охраны. Точно много. Во дворе стояло несколько машин. А если побег не удастся, меня запрут в подвале. Ошибка будет стоить дорого.

Побег нужно планировать тщательно. И до завтра я не успею. У меня ноль адекватных идей, как проскользнуть мимо мужчин с оружием.

Я вздохнула, надеясь пока только на благоразумие похитителя. Стоит выспаться — на ясную голову думается лучше.

Но ранним утром меня разбудил топот ног и голоса. Небо за окном едва серело. Что случилось? Сонное тело запоздало реагировало на внезапную суматоху, а сердце уже испуганно подпрыгивало.

В дверь заколотили кулаком.

— Светлана?!

— Да?

— Быстро одевайтесь на улицу! — крикнул кто-то из охраны. — У вас пять минут.

Я подорвалась с постели. Теперь адреналин разогнался по крови, и я быстро схватила одежду.