Когда вышел в коридор, Ксюха сказала одобрительно:

– Вижу, хоть это не забыл. Ха-ха, шутка!.. Такое если и забудешь, организм напомнит. А руки мыть не обязательно, уже доказано. Конечно, британскими учеными.

Ну да, подумал я, биологическая жизнь подчиняется очень странным и очень сложным законам. Все обязаны есть, испражняться и спать, без этого распадутся на составные элементы. Что странно, собраться вновь в целое так же просто, но почему-то не могут.

– Никуда не уходи, – предупредила она. – Я в магазин и обратно. Лучше вообще не поднимайся с дивана!.. Это привилегия слабого мужского пола. Вот пультик, символ власти в семье, попереключай каналы. Три последних с порнухой, можешь посмотреть, вдруг что-то вспомнишь…

Она хихикнула и, ухватив большую сумку, простучала каблучками к входной двери.

Я кивнул ей вслед, это движение подсмотрел у многих, а когда она вышла, продолжал рассматривать сменяющиеся изображения на экране.

Местные существа из-за крайне медленного обмена веществ не способны видеть отдельные картинки, для них это мелькание сливается в одно плавное движение, это для меня каждая по отдельности, приходится прилагать усилия, чтобы воспринимать это так же, как эти существа.

Сейчас понимаю, глупо было мне становиться, как я пробовал, подобным дереву, кустам, а потом и вовсе зверьком. Тем более что не становился ими, а всего лишь принимал их форму, но то были первые попытки как-то понять, взаимодействовать с таким невероятнейшим явлением во Вселенной.

У меня другое понятие времени, в тех попытках прошли то ли годы, то ли столетия, помню только как мелькало то, что здесь называют сменой сезонов, затем как-то увидел между деревьями двух существ совершенно нового вида. Скопировал одного из них, снова ничего не произошло, а когда пошли обратно, отправился следом, сперва на четвереньках, потом неслышно перемещаясь с дерева на дерево, чтобы держать в поле зрения, наконец, решил скопировать все их движения, и пошел на нижних конечностях, а верхние бесцельно болтались, пока не уловил ритм, как ими шевелят при ходьбе те двое.

Так тогда и пришел к старому и сильно запущенному домику на опушке леса…

Наблюдая за экраном телевизора, я увидел сквозь стену между комнатами и внешней дверью как с той стороны к ней подошел крупный молодой мужчина, высокий, с уверенными движениями. Стучать не стал, просто повернул ручку и по-хозяйски вошел, шагая широко и доминантно.

– Ого, – сказал он громко, – а у нас гости!.. Это кто же пожаловал к нашей общественной Ксюхе?

Я подумал над ответом, он же задал вопрос, нужно отвечать, хотя в каких-то случаях люди не отвечают, уже видел, но еще не понял в каких, потому ответил ровным голосом:

– Это я пожаловал.

Он остановился передо мной, нахмурился.

– Вообще-то сидя отвечать невежливо.

– Да? – спросил я. – Тогда встану.

Он нахмурился еще больше, когда я встал и оказался на два пальца выше, а мужчины этого мира, как я понял, считают это оскорблением.

– Ну и кто ты? – спросил он громче, чем следовало, я же рядом.

Я ответить не успел, он с усмешкой опустил широкую, как лопата, ладонь на мое плечо. Я скопировал его усмешку и тоже опустил руку на его плечо, повторяя во всех мелочах.

Его пальцы крепко стиснули оконечность моего плеча, лицо напряглось и застыло, словно превратилось в камень.

Я понял, что нужно ответить тем же, тоже стиснул, чувствуя, как пальцы легко вминаются в это биологическое образование. Там в глубине сочно захрустели и затрещали, словно веточки кустарника в лесу, суставы и косточки, на которых держится окружающая плоть.

Он вскрикнул, попытался отодвинуться. Я тут же отпустил, он с тихим воем отскочил, из раздавленного плеча брызнули струйки красной жидкости. Плоть слиплась в лепешку сырого мяса, а красные струйки побежали по рубашке, повинуясь местной гравитации.