– Надо пойти на улицу, там лучше думается, так бабушка говорит.

Ольга улыбнулась; бабушкой младшие дети называли Клавдию Матвеевну. Даша все схватывала на лету, для четырехлетнего ребенка она была очень сообразительной.

– Маленького кролика принесла сегодня вечером добрая фея, но она сказала, что он сможет остаться у нас только в том случае, если ночью все дети будут спать, – Ольга поправила подушку и начала потихоньку укладывать Дашу в постель. – Пока я шла к тебе, встретила ее на пороге соседней комнаты. Она проверяла, спят ли старшие девочки. Нам надо спешить, а иначе завтра утром мы не увидим пушистого друга, добрая фея может унести его к другим деткам.

– Я ложусь, – Даша озабоченно поправляла одеяло и укладывалась на бочок. – Думаю, что успею заснуть к ее приходу.

Ольга подходила к двери, когда услышала за спиной тихий шепот:

– Тетя Оля, тетя Оля, передайте кролику от меня спокойной ночи.

– Обязательно.

Ольга аккуратно закрыла за собой дверь, и устало побрела к себе.

Одинокий, дрожащий огонек свечи неумело скрывал убогость ее комнаты. Ольга тяжело опустилась на стул, и взглянула на свое отражение в зеркале. Бледное, осунувшееся лицо смотрело на нее с пугающим спокойствием.

«Как же плохо я выгляжу, – подумала она и скользнула равнодушным взглядом по нескольким баночкам с кремом, стоявшим на трюмо. – Все времени не хватает хоть немного заняться собой».

Луч пламени затрепетал от сильного сквозняка. Блеснула позолотой фоторамка…

Ольга нежно провела рукой по фотографии. Скоро пять лет, как нет с ней рядом родного человека. Когда Насти не стало, казалось, ничто и никто не сможет больше порадовать ее в жизни.

Они выросли в одном детском доме, в далеком провинциальном городке.

Крепкая дружба прочными узами связала их сердца. Они считали друг друга сестрами и всегда были вместе.

После окончания педагогического института подруги приехали работать в небольшой городок, который располагался недалеко от столицы, окрыленные одной мечтой: сделать жизнь маленьких людей в детских домах лучше. Вакансии воспитателей были свободны. Найти подходящих сотрудников для такой работы было всегда непросто, поэтому, Мария Ивановна, занимавшая тогда пост директора, приняла молодых педагогов, как «родных».

Она изо всех сил старалась помочь им обустроиться на новом месте; выделила две отдельные комнаты, в которых они общими усилиями сделали ремонт.

Подруги стремились привлечь людей к проблемам детского дома. Они посещали различные мероприятия в надежде отыскать неравнодушного спонсора.

Небольшие детские дома остро нуждались в помощи. К огромному сожалению, финансирования не хватало, и девушки были вынуждены ходить с протянутой рукой.

Обычно, основное внимание желающих помочь было приковано к заведениям, расположенным в крупных городах. Именно туда спешили они делиться своей заработанной прибылью. Подобное рвение являлось бы весьма похвальным, если бы не камеры, выступающие обязательным атрибутом подобных мероприятий. Опять-таки, ничего плохого в желании запечатлеть акт своей доброты вроде бы и нет, да вот только без последующего отражения в прессе на фоне счастливо улыбающихся малышей, столпившихся возле нового телевизора или разворачивающих огромные пакеты с игрушками, благотворители дарить свое добро отказывались.

Ольга тоже несколько раз пыталась привлечь крупные организации, но увы, ни ее подопечные, одетые в весьма скромные платьица и рубашечки, ни довольно потертые стены их детского дома, не подвигли успешных людей поделиться своими достижениями.

Безусловно, Ольга была очень рада за детей из других детских домов, но не могла понять и принять столь избирательных актов милосердия.