А еще же Тимоха сегодня чуть в драку из-за меня с Эззи не полез! И хоть с ним надо все прояснить, срочно!

– Вы извините, мне надо идти тренироваться руны рисовать, – влезла я в бурное обсуждение предстоящего важного события. – Тим, ты мне поможешь?

Заявлять в присутствии стольких свидетелей, что нам надо поговорить, я не рискнула. Как-то оно двусмысленно звучало, в связи с последними событиями.

Тимошка кивнул, мы вылезли из-за стола, попрощались, пожелали всем спокойной ночи, и практически молча, лишь изредка обмениваясь ничего незначащими репликами, быстро пошагали к себе. А когда мы уже почти прошли весь седьмой корпус, нас догнал Ниммей. Хлопнув одновременно сразу двоих по плечам, он, как ни в чем не бывало, объявил:

– Давай, я тоже с тобой руны порисую! Надо память тренировать!

Что ж, семейные разборки придется перенести. Может, оно и к лучшему – а то точно разборки бы вышли, учитывая мой текущий воинственный настрой. Я, в качестве самозащиты от всех этих странных непонятных чувств, накрутила себя до предела, и сама себе напоминала бурлящий котел с зафиксированной винтами крышкой. Только тронь, и все взорвется. Причем, учитывая то, что нормальной причины для злости ни на одного из парней, кроме Тима, у меня не было, досталось бы как раз ему. А это – неправильно. Он же просто хотел защитить меня от Эззелина…

Устроившись в гостиной, мы втроем сели рисовать руны. Вернее рисовала их я, а эти двое «помощничков» болтали между собой, изредка выводя нечто руноподобное.

– Тимка, ты же целый день их вырисовывал, почему у тебя до сих пор разброд и шатание в линиях?! – не выдержала я надругательства над качеством.

Домовенок, горестно вздохнув, вывел что-то условно похожее и чуть ли не плюнул на бумагу:

– Ну не мое это! Кракозябры рисовать!

Теперь уже мы накинулись на него вдвоем с Ниммеем. Дракоша провел рекламную акцию с кучей бонусов, начиная от будущей престижной и прибыльной профессии артефактора, до завтрашнего повтора эксперимента с правкой формы «музыкальной шкатулки».

Когда руны начали получаться не только у меня, но и у домовушки, на часах была половина пятнадцатого, то есть почти двадцать два часа, если переводить на наше время. И тут к нам в блок постучали…

Ниммей, как самый свободный, пошел открывать. На пороге стоял… Фредо.

– Так, развернулся и полетел обратно, – довольно категорично выдал дракон, а Тимоха тут же принялся выползать из-за стола, чтобы поучаствовать в убеждении, очевидно.

– Я бы хотел поговорить с Рином, – агрессивная реплика Ниммея была проигнорирована.

И хорошо, потому что я никому права, следить за моей нравственностью и моими знакомствами, не давала. Тимошка, на правах старого друга, еще может влезать со своими советами, а больше никто!

– Сейчас выйду, – спокойно, максимально спокойно, чтобы не сорваться на дракошу при посторонних… Да, Фредо – посторонний, а Ниммей – все-таки уже немного свой, поэтому заслужил разнос наедине, но уж заслужил, так заслужил…

Я подхватила своего гостя под руку и потащила прочь из блока, поближе к лестнице.

– Если только след на нем магический замечу, спалю и уголька не оставлю, – предупредил дракон Фредо в удаляющуюся спину.

– Слушай, я честно сам не понял, как оно получилось. Глупо звучит для мага с моим опытом, но… Я с Эззелином себя прекрасно контролирую, – при упоминании Эззи, у меня лицо непроизвольно на секунду скривилось. – Да, он не подарок, но я ничем не навредил ему за те полтора года, что мы вместе. Хотя, как ты понимаешь, я не только за руку его держу, – меня еще раз внутренне передернуло, и это явно отразилось на лице. – Слушай, я… Те, кто из других миров, они не все нормально на такие отношения реагируют, понимаю. Да и у нас такое норма – только среди магов, обычные люди нас осуждают.