Кочерга врезалась Стервятнику в плечо – в последнее мгновение Юкон опустил руку, сам того не желая. Еще один раскат грома разрубил тишину. Стервятник схватился за ушибленное место, на белой рубахе проступила кровь.

Бо обреченно покачал головой:

– Стоило ожидать. Сам виноват.

Стервятник заскрежетал зубами, желваки проступили на скулах, и в глазах полыхнула та же ненависть, которая помогла Юкону решиться на удар. Пальцы Стервятника сжались в кулаки, правая рука взмыла под потолок, чтобы раз и навсегда избавиться от наглого мальчишки, переступившего последнюю черту.

– Нет, – крепкой хваткой удержал его за запястье Бо. – Оставь ему шанс обойтись без Интермирья.

Юкон взглянул на него, даже не понимая, что чувствует – благодарность или смертельную обиду.

– Я заберу Дурочку, – в глаза старику сказал Юкон.

Стервятника он больше не боялся. Он вообще, кажется, утратил само ощущение страха. На него не осталось времени.

– Бессмысленно, – отринул эту идею Бо. – Оставь девчонку в покое. Ее роль тоже кончена.

– Какая роль?! – воскликнул Юкон отчаянно. – Мы ведь просто жили здесь, выживали, как могли…

– Ты – да, – признал Бо. – Но только не я и не Авем, – он бросил взгляд на Стервятника, впервые озвучив его настоящее имя. – Уходи. Ты волен выбрать сторону, но не смей оставаться здесь. Мы сделали все, чтобы ты выжил и вырос, теперь пришло время платить.

– Мы с ней уплывем на лодке, – упрямо продолжал гнуть свое Юкон. – Вдвоем.

– Некуда вам плыть, – отрезал старик. – Сгинете к утру. Это здесь океан тебя защищает, а дальше воды дикие. Кто к тебе приходил? Фос или Шанна?

– Оба.

– И кого из них ты выбрал?

– Никого. Бо, я не понимаю…

– Значит, не убедили тебя. А я как знал: не такой ты, чтобы идти за кем-то вслепую. Сам по себе, своенравный волчонок. Не таким, думали, тебя воспитаю… – он уже как будто обращался к самому себе, но вдруг посмотрел прямо на внука: – Выбери того, с кем хочешь уйти. И убирайся с глаз моих долой.

– Но я не хочу! – воскликнул Юкон, теряя последнюю опору. Почему-то словам Бо он верил. И надежда на лодку таяла быстрее снега в печи.

– А твоего мнения как будто спрашивают. Слушай, тебя здесь десять лет не для того держали, чтобы ты из-за упрямства в мертвых садах сгинул.

– Где? – не понял Юкон.

– Ни к чему тебе знать.

– Нет, – вмешался вдруг Стервятник, который вроде бы отошел от удара и перестал источать яд одним только взглядом. – Расскажи ему.

– Ни к чему, – упрямо повторил Бо.

– Тогда я расскажу, раз тебе плевать, сгинет Козырь или нет, – отец Дурочки уставился на своего заклятого маленького врага, не моргая. – Если голову сложишь здесь, путь твой не кончится. Провалишься на дно мирозданья, прямиком в мертвые сады Соро…

– Да что ты о них знаешь, все только с моих слов! – перебил его рассерженный Бо и сам продолжил со вздохом: – Провалишься, это верно. Не все из тех садов выбирались, но ежели дорогу найдешь ко дворцу, Соро тебе зайти предложит. Не вздумай соглашаться, понял? Знамо дело, оттуда никто еще не возвращался…

– Ты серьезно? – Юкон хотел бы, чтобы дед рассмеялся и сказал, что все выдумал, но по его бледно-зеленому лицу и дрожащим белым губам становилось ясно – он и не думал шутить.

– Серьезней некуда, парень, – ответил за старика Стервятник. – Не нужно тебе туда, понял? Беги. Есть еще время.

– Я рад, что ты вырос таким, – не обращая ни на кого внимания, изрек Бо. – Встретишь Фоса – передай, что мой долг перед ним оплачен.

И Юкон кивнул, хоть и не собирался следовать ничьим указам. Схватил остолбеневшую Дурочку, силой потащил ее вниз по лестнице. Кочерга громко стучала о ступени. Снаружи, судя по грохоту, разразилась настоящая буря, из тех, что обычно приходили в середине лета и губили скромные посадки картошки.