Быстренько сбегать в магазин не удалось – на обратном пути Малыш погнался за кошкой, Люся, размахивая сумками, за Малышом, затем этими же сумками пришлось отхлестать непослушного питомца за то, что влез в мусорный бак, в результате чего купленные яйца погибли, потом пришлось оттирать куртку от пятен – встреча с помойкой не прошла бесследно… В общем, Люся добралась домой не скоро. Однако Василиса все так же сидела на кухне, тяжело пыхтела и мутным взглядом по-прежнему изучала обои. Вероятно, холодильник уже был обработан дочиста, потому что теперь Василиса Олеговна скорбно догрызала горбушку хлеба.

– Вася! Васенька, нам вредно, чтобы ты так расстраивалась, – попробовала вразумить ее Люся, но ответом ей был лишь тяжкий продолжительный стон.

Тогда, дабы остановить всепожирающий процесс, Люся отобрала хлеб (рука Василисы тут же принялась шарить по столу, будто женщина была слепая), щедро намазала остатки горбушки горчицей и сунула подруге. Васенька вгрызлась в корку, из глаз сразу обильно покатились слезы, и только после этого она впервые заговорила:

– Я поняла, Люся, почему возле нас всегда такие события происходят. Ты у нас, Люсенька, просто престарелая катастрофа. Как я еще выжила с тобой в…

– Здра-а-ассьте, – развела руками обескураженная Люсенька. – Твой сын не может справиться с преступностью в городе, а виновата я! Я, что ли, Римму эту… Слушай, а что там с ней было?

– Кровь! Там была кровь, и Римма совсем не шевелилась, должно быть, погибла. Я даже думаю – ее убили. А все ты!! «Щеночка надо грамоте собачачьей учить, а то он у нас дурак дураком!» Не ты, что ли, говорила? Еще меня пихнула фигурантом бегать! Ну и что теперь? На кого думать будут?.. Нет, так глупо мы еще никогда не подставлялись…

Люся не перечила – подруге важно было выговориться, и только потом с ней имело смысл поговорить по-человечески. Однако, выговорившись, Василиса медленно двинулась в комнату, залезла в старенький шкаф почти целиком и принялась выкидывать оттуда постельное белье, одежду, носки, кофты…

– Вася, ты решила прятаться в шкафу? Прям как маленькая, честное слово…

– Я не прятаться решила! Я собираюсь! В тюрьму, между прочим! Ты не видела мой розовый пеньюар, такой, на завязочках?

– Это байковый халат, что ли? Да вон он, на нем Финли спит…

Финли был огромным изнеженным котом, которому всегда отдавалось все самое лучшее, в том числе и розовый байковый «пеньюар». Василиса когда-то сама подсунула вещь под пушистое брюшко любимца, но теперь вдруг обиженно засопела и готова была даже разрыдаться.

– Вася!! Успокойся и выслушай меня внимательно! Нам надо всерьез обдумать все, что произошло.

– Я не могу обдумывать! Потому что я не знаю, что произошло! Мы просто пришли, сидели пили чай…

– Мы его не пили, Вася. Мы разговаривали и ждали пирог. Потом пирог испекся, хозяйка пошла за ним в кухню, и ее долго не было…

– Ха! А как бы она пришла?!

– Не перебивай, следи за мыслью. А затем к нам в комнату вошел Кислицын. Он прямо-таки незаметно прокрался!

– А тут мы! На собачьих кормах! А в кухне приконченная хозяйка! Замечательная картина, Иван Грозный со своим сыном отдыхают!

– Интересно, а как ее прикончили? И кто, ведь в доме никого не было? – задумчиво выдирала из кошачьего хвоста шерстинки Люся. Кот гневно кусал хозяйку за пальцы, но та боли не замечала, так была поглощена мыслями. – Надо посидеть подумать…

– Да не вопрос! Сейчас подъедет милиция, нас посадят в обезьянник, и сиди себе, думай!

– Я не хочу в обезьянник. Что я, макака? – опешила Люся, но умело взяла себя в руки: – А с чего ты вообще решила, что за нами кто-то приедет? Даже если этот быстроногий Кислицын успел сообщить в милицию про нас, он ничего не сможет рассказать о нас толком. Он же нас совсем не знает. Ты вчера не говорила ему свои паспортные данные?