– Ушла? – переспросила я с ужасом. – Что это значит? Куда?!

– Туда, где нет боли, – прошептал Диего. От антимагического эффекта тюремной камеры его волосы стали медленно терять лоск и синеву. – Душа Зои в Дуате.

Я уставилась на него, мотая головой:

– Но Дуат – это же…

– Царство мертвых, – кивнул он, уже копошась все той же несчастной шпилькой в стальных цепях, которые пригвождали Зои к стене, удерживая ее руки над головой. – И царство вечного покоя. Иногда души уходят туда непроизвольно… Когда слишком глубоко засыпают, например. Вспомни свои самые яркие сны, такие натуральные, что после пробуждения еще час бродишь, как не в себе, и путаешь реальность с вымыслом. Случалось такое? Так вот, это Дома Дуата, которые ты посетил, сам того не заметив. С ведьмами такое происходит чаще. Если слишком больно и нет надежды, что эта боль однажды закончится, Дуат становится убежищем. Это место, где все играют с жизнью в прятки.

Голова у меня стала тяжелой и заболела от услышанного. С трудом все переварив, я медленно кивнула, сплетая жженные ниточки мыслей в колосок.

– Охотники пытают ведьм, – прошептала я, вспоминая измученных женщин и мужчин, запертых в тюрьмах Инквизиции. Голодные, забитые, в собственной крови и моче. Многие из них выглядели как тряпичные куклы. Пытки в конце концов делали их безразличными. Здесь и где-то далеко одновременно. – Хочешь сказать, Зои было настолько больно, что она ушла в себя? Впала в… магическую кому?

– Что-то вроде того, да. Придется отправиться за ней.

– В Дуат? – с запинкой уточнила я.

– В Дуат, – подтвердил Диего. – Но не в Ордене охотников же ритуалы проводить! Нужно попасть домой как можно скорее. Чем дольше ее Хат – душа – пребывает в Дуате, тем меньше шансов, что мы вернем ее оттуда. По крайней мере, в своем уме. Если не хочешь получить второго Гидеона, нужно шевелиться.

Диего снова щелкнул шпилькой, и та сломалась пополам. К счастью, на секунду раньше сломалась цепь: подвешенные руки Зои упали вниз, а затем и сама она завалилась на живот, абсолютно бессознательная. Диего поднял ее на руки без лишних слов, давая мне время справиться с оцепенением, и вышел из камеры, мурлыкая Зои какую-то колыбельную на испанском. Хотелось бы верить, что там, на той стороне, она действительно его слышит, уставившись невидящими янтарными глазами в низкий потолок хищного замка.

С каждым нашим шагом воздух уплотнялся, будто туннель уходил еще глубже под землю. Скользя взглядом по выцветшим полотнам и инкрустированным мечам с белой эмалью, висящим на стенах, я старалась не отставать от Диего, следуя за ним по пятам. Он почти бежал по лабиринтам коридоров с Зои на руках.

Но где же Коул?

– Вынеси ее отсюда, – шепнула я Диего, обернувшемуся назад, когда моя поступь за его спиной стихла: я остановилась перед очередной развилкой, собираясь повернуть в другую сторону. – Я должна найти остальных.

– Будь осторожна, – произнес он только, прежде чем скрыться в темноте, откуда веяло прохладой и спасением.

Я кивнула ему вслед и растерла пальцами черную метку под рукавом пальто, прислушиваясь к ощущениям. Если мы с Коулом можем чувствовать друг друга, то, значит, сможем друг друга и найти?

Мысленно взывая к нему и представляя, как мои пальцы привычно запутываются в темных кудрях, я шаг за шагом двинулась дальше. Тени, отбрасываемые потолочными лампами, играли на стенах и кривились, будто глумясь. Для обители прирожденных убийц здесь было неправдоподобно тихо. Ни посторонних звуков, ни хотя бы чувства, что Коул где-то поблизости. Неужели наша связь тоже не работала в Ордене?