– Я получил образцы от неназванного стороннего источника. – Профессор выпрямился, и на его лице не было ни капли волнения. – Он пожелал остаться инкогнито, чтобы не подвергаться риску. Сами понимаете, работа с подобными материалами может быть не только научно, но и политически опасной.

– Что за источник? Из какого региона?

– Я не уполномочен раскрывать такие сведения. – Спокойно отрезал старый учёный. – Скажу лишь то, что образцы были доставлены с территории, ранее считавшейся полностью мёртвой. Не исключено, что мы имеем дело с остатками экспериментов, относящихся ко временам Катастрофы Нового Авалона.

Некоторые из коллег выглядели откровенно раздражёнными. Один из докторов – высокий мужчина в тёмно-синем плаще с символом Нейросинклита на груди – произнёс сухо:

– Профессор Риган, Вы явно действовали в обход протоколов. Утаили не просто опасную информацию – вы утаили возможность для всего человечества понять, с чем мы имеем дело!

– Я вполне чётко оценил все возможные угрозы. – Профессор не дрогнул. – В первую очередь, было необходимо понять, не представляет ли патоген немедленной опасности. Раскрытие подобной информации без предварительной проверки могло вызвать панику, провоцировать ложные выводы. Я поступил… как учёный. Как должен был… А то, что я не приглашал никого из вас для проведения совместных исследований… Скажите-ка… А часто вы сами меня приглашали?

Несколько членов совета что-то записывали в планшеты. Они переглядывались между собой, возможно, уже заводя досье на профессора. Но тот выглядел почти равнодушным. Он понимал, что разбудил всех псов зависти, подозрений и интереса. Так что, уже завершая выступление, Риган произнёс:

– Мы стоим на пороге понимания того, что искусственная эволюция уже началась – без нас. Кто-то, когда-то, начал создавать живые боевые системы. Некоторые из них до сих пор живы. И одна из них, как я доказал, способна превращать нас в них. Именно сейчас мы имеем возможность научиться сопротивляться. Но только если будем осторожны. И внимательны. Не всё знание должно быть мгновенно выложено на общее обозрение.

После такого весьма глубокомысленного Откровения он замолчал. Зал был в оцепенении. За пределами симпозиума, уже покидая конференц-зал, профессор снова нацепил на себя маску усталости. Но под ней зрела мысль. Время идёт. Мёда было катастрофически мало. А молодой охотник – молчит. Так что сейчас Дилан Риган должен был вернуться в лабораторию. Он должен был вернуть себе контроль в этой ситуации. Пока за его спиной не начали копать глубже, чем стоило бы это делать.

Думая обо всём этом, профессор Дилан Риган неспешно покидал зал, где проходил симпозиум, перебирая в памяти все вопросы, которые ему только что задавали. Он чувствовал себя выжатым, но не потому, что устал – нет. Его разум метался, как капля ртути на вибрирующей поверхности: он не доверял никому. И, как оказалось, не зря.

– Профессор Риган? – Оклик раздался сзади, почти вкрадчиво. Голос, который произнёс его имя, был бархатистым, учтивым, но всё же чуть насмешливым. Спокойно обернувшись, Дилан Риган увидел Курта Парка. Своего давнего конкурента, на данный момент нового профессора из научного центра в Гринхейвене. Он был моложе, с аккуратной бородкой, тонкими чертами лица и глазами, в которых жила опасная смесь амбиций и холёной хитрости. И сейчас этот умник держал в руках планшет, но явно давно на него не смотрел.

–Вы сегодня были блистательны, профессор. Искусственная конструкция ДНК… Это всё напоминает мне наши с вами давние споры о праве вмешательства в естественные эволюционные механизмы, – Хитро улыбнулся Парк, шагнув ближе. – Между прочим, я тут как раз хотел вас поинтересоваться… Мимоходом, так сказать…