Головы Нурлов были, пожалуй, самой необычной частью их облика. С первого взгляда – это была насекомообразная структура. Сегментированный череп… Пара подвижных усиков… Большие фасеточные глаза… Но если вглядеться – в пропорциях, в форме нижней челюсти и даже во взгляде проглядывалось что-то почти человеческое. Их глаза были сложными, но с явным зрачком в центре, словно специально созданными для общения. Некоторые утверждали, что взгляд Нурлов пробирает до дрожи – такой он был сосредоточенный, почти умный, и при этом отчуждённо-холодный.

К тому же Нурлы могли жить практически в любых условиях – в кислотных туманах, в заражённых секторах, в токсичных болотах или замерзших техно-зонах. Им не требовалось много пищи, и они прекрасно чувствовали себя там, где любая другая форма жизни погибла бы за считанные часы. Их способность выживать граничила с чудом. Они не нуждались в громоздких сооружениях или ульях – Нурлы строили свои жилища из органической массы, собирая их в плотные коконы или "плети", подвешенные к потолку, как гнёзда. Внутри – тёплые, сухие камеры, оборудованные биосветильниками, живыми тканевыми стенами, реагирующими на касания, звуки и даже мысли.

Несмотря на весь свой облик, указывающий на происхождение их расы от насекомых, Нурлы развили не только свою уникальную культуру, но и форму биотехнологий, гораздо более утончённую и чувствительную, чем у Архов. Их "техника" действительно была живой. Например, вместо терминалов они использовали реагирующие на запах и прикосновения оболочки. Их транспорт рос, словно крылатые плоды, и сам чувствовал, когда пора отправиться в путь. Их оружие не стреляло снарядами – оно пело, вибрируя с частотой, разрывающей плоть и металл, словно крик хищной сирены.

Общество Нурлов не было иерархическим в привычном понимании. Они признавали старейшин, но решения принимались коллективно, через сложную систему сигналов, запахов и ментальных откликов. У них не было понятия "вождь" или "монарх", но существовали хранители памяти, мастера узоров, стражи света – каждая роль в их обществе была обоснована знанием, а не силой.

Их появление на Ковчеге стало неожиданностью. В отличие от Архов, Нурлы не вторгались – они словно возникли изнутри, как спящий генетический код, пробудившийся в какой-то из мутационных вспышек. Некоторые считали, что Нурлы были древней формой разумной жизни, созданной ещё до Ковчега. Другие – что это побочный продукт экспериментов с биоадаптивной материей. Но одно было ясно… Нурлы никогда не искали войны. Но если до неё доходило – то они даже сражались красиво, точно и смертоносно.

А тут, судя по всему, кто-то их всех весьма старательно перебил. И если посмотреть на изуродованные остатки их внешних оболочек, только издали напоминающих хитин, на которых навечно остались рубцы от острых и длинных когтей, то Серг даже догадывался о том, кто именно это всё мог сделать. Однако была одна странность. Он так и не обнаружил здесь следов других существ. Да. Едва попав в это здание, он понял, что тут жило всего лишь одно существо. Очень долго. И это было до невозможности странно.

К тому же, сам этот дом оказался необычным даже по меркам Зелёной Бездны. Куполообразное строение высотой около трёх человеческих ростов утопало в зарослях плотно сплетённых лиан и мощных вьюнов, спускавшихся с его склона, как зелёные водопады. Однако даже сквозь этот зелёный занавес просматривалась целостность купола – его покрытие, выполненное, по всей видимости, из сплава хитина и органического стекла, было всё ещё прочным. В некоторых местах витражная полупрозрачность уступала место мозаике из хитиновых пластин, обработанных с филигранной аккуратностью. Это не было жилище дикого зверя – здесь кто-то жил, ухаживал за ним.