– Вонючка Яра, – издевался Макс, – нашла клад?

Клад, в отличие от меня, быстро избавили от запахов. Я отдала его Марку, через день он, Том и Хана затеяли игру – бросают в стену, хлопают три раза в ладоши, ловят.

«Раз, два, три, четыре, пять —

Пришло время отгадать:

Кому выпадет удача,

Доставать из ямы мячик?

Раз, два, три, четыре, пять —

Тебе мячик доставать!»

Считалка прижилась у детей. Они считались и смеялись, Хана в красках рассказывала историю её мячика, в те моменты вонь возвращалась, куда более нестерпимая. Кью напоминала Хану. Она любила рассказывать, что в их колонии сохранились плодородные земли, есть пара заводов, правда, не уточняла, что производят эти заводы, и даже широкая дорога. «Нам есть что предложить Ковчегу помимо детей». За это избранники Церемонии не проходили череду унижений в дезинфекционной. Кью сохранила шевелюру, заплетала толстую косу, совсем как Хана.

«Тебе мячик доставать!» – Хана выбирала между моими братьями. Выпал Том, мой Том, любимый брат, который помогал смывать чёрную жижу с волос. Тому нравилась коса Ханы.

В Ковчеге забитые, тщательно запихнутые в укромные уголки воспоминания накрывали меня холодной волной. Карцер усилил эффект, я мёрзла, обижалась на прошлое и настоящее и желала всем оказаться на моём месте. Сама же отчаянно представляла другую жизнь в другом времени. Интересно, есть ли в действительности другие измерения? В какую стену биться, чтобы попасть туда? Я включила планшет, нашла заветную папку и перенеслась в жизнь Карен.

Оно росло во мне. Внешне я пока не изменилась, Калеб говорил, будто объелась больше обычного, но внутри угнездилось и набирало силу то, о чём я даже думать не могла. По утрам организм делал попытки исторгнуть навязанный плод. Саманта деловито сновала за спиной, отдавала приказы ванной комнате: очистить, вызвать санитарных роботов, приглушить освещение, разбрызгать освежитель воздуха. Калеб наслаждался утренней чашкой кофе, медсестра-робот предупредительно повышала уровень звукоизоляции, и убегал на работу. Его повысили. Начальник Департамента Распределения Пищевых Ресурсов теперь добирался на рабочее место в индивидуальном мобиле. Мобиль шуршал воздушной подушкой, по дороге выводил на приборную панель записи видеонаблюдения ночной смены. Калеб мило запрашивал отчёт о прогнозах на расход пищевых ресурсов за текущий день, махал рукой Люсинде Лейн, учившей сына ползать по травке с помощью мнемосхемы для младенцев, отправлял на зеркало в нашей ванной какое-нибудь послание: «Моя любовь даёт силу тебе, пока питательные вещества наполняют силами каждого члена общества».

– Карен, вы счастливая женщина, ваш муж всегда с вами! – поддерживала меня Саманта.

Конечно, он со мной всегда. В Мираже. Его улыбающаяся физиономия то и дело всплывала в углу, пока я просматривала новости или фильм либо изучала информацию для экзамена «Идеальная Мать». Моя сиделка радостно сообщила, что от обязанности сдавать экзамен я освобождена. Я продолжала заниматься назло ей! Мне ведь необходимо стать идеальной мамой для идеальной девочки – Кассандры, так я решила назвать СВОЮ дочь. Не существо в моём животе, а маленькое чудо в розоватой жидкости под стеклом. Над ней уже потрудились корректоры. Несмотря на отредактированных родителей, природа в редких случаях умудрялась перетасовать хромосомы, как ей вздумывалось, допуская неприятные огрехи. Корректоры перестраховались, отбраковали слабые гены, заменили на здоровые. Мы повысили Кассандре способности к логике и вычислениям, заложили основу идеального слуха, чтобы она могла освоить любой музыкальный инструмент. Калеб настоял на большем объёме легких, высоком росте, умении видеть в темноте. Я выбрала голубые волосы, бирюзовые глаза и нежную перламутровую кожу. В своё время намучилась с золотым оттенком, что выбрали родители, да и алебастровая кожа Калеба потихоньку выходила из моды. Перламутр только замаячил на горизонте, я представила свою жемчужинку на пике популярности и уверенно обозначила запрос. Детка росла медленно, но при этом куда быстрее комка в животе, обследование которого назначили на следующий месяц.