На трибунах было прохладно. Юля с Олей что-то обсуждали свое, женское, я в дискуссии участия не принимала, наблюдала, как народ гоняет по льду туда-сюда маленькую шайбочку. Если бы девочки хотя бы объяснили, что и как, возможно, мне не было бы так тоскливо. А так я могла думать только о замерзших ногах, холодном носе и задубевших руках. Интересно, когда же это все закончится? Главное, не начать зевать. У Ахмеда на конференциях, может, и не так интересно, зато гарантированно теплее. А потом я выпью самую большую чашку кофе, какую только продают в том кафе, куда мы пойдем с Матвеем. Просто ужасно холодно. Я подняла воротник свитера. Уши замерзли…

Мы ждали ребят в фойе, сидя на лавочке. Оля и Юля спорили, выиграют ли «наши» ближайшую игру. Произносили какие-то умные слова и ни о чем не говорящие мне фамилии. А я мечтала о горячем напитке. Сбитень, чай, какао – меня бы что угодно устроило. Эх, так хочется самой выйти на лед и прокатиться пару кругов, чтобы согреться. Кстати, надо будет вытащить девчонок на каток, а то совсем зачахнут без физкультуры.

– А вы вообще с кем? – решила спросить я у девушек.

А то вдруг они обе с Матвеем, а меня ему чисто для компании не хватало.

– Да мы вообще с мальчишками, – призналась Юля.

– Мы хоккей любим, – заулыбалась Оля.

Я вздохнула. Фанатки.

– А я футбол, – призналась честно.

– О, футбол это тоже здорово, – поддержала меня Оливка.

– А почему Оливка? – не удержалась я. – Почему Матвей вас так назвал?

– Оливка от Оли, созвучно, – одарила она меня мягким взглядом. – А Лапа, ну…

– Ну, это что-то типа «миленькая». Ой, какая лапа! А ты, судя по всему, тот самый Ясень, про которого говорил вчера Матвей.

– Почему Ясень? – чуть не подавилась я жвачкой.

– Ну, Ярослава. Сокращенно Яся. Значит, Ясень.

Ольга рассмеялась, а я надулась.

– Логика тут у некоторых на грани фантастики.

– Мотька любит всем клички давать, – расшифровала смех подруги Юля. – Но они у него чаще всего безобидные.

– Ага, и смешные.

– Да, «дуб» было бы уже не так смешно, – фыркнула я.

Мальчишки вышли возбужденные и раскрасневшиеся после душа. В руках опять сумки и клюшки. Я наконец-то выловила взгляд предмета своего обожания. Матвей подошел ко мне, взял под локоток и отвел в сторону.

– Ярослава, мы тут это… В кафе хотели после тренировки, но, сама видишь, вещей много. Ты, может, это… домой?

– Почему домой? – Я сегодня проявляла удивительные чудеса сообразительности.

– Потому что в кафе мы не пойдем. Я сейчас домой поеду, отец звонил. И, ты извини, но я не смогу тебя проводить.

– А меня и не надо провожать. Что я, маленькая, что ли? Сама не дойду?

– Не обижайся, я правду говорю. Мне домой надо. Я б с радостью, но… Давай в субботу погуляем, после матча. Я вещи отцу отдам, и мы с тобой куда-нибудь затусим.

– Хорошо, – улыбнулась я, хотя в груди все неприятно крутило.

– Только у меня просьба будет, – замялся он, старательно отводя глаза в сторону.

– Какая?

– Оденься поприличнее. Я понимаю, что не предупредил тебя заранее, но… Чего-нибудь такое…

– Какое? – приподняла я бровь.

– Ммм… Эээ… – зажестикулировал он. – А то все решат, что я встречаюсь с парнем.

Я рассмеялась:

– Ну, какой же я парень?

– Издалека – вылитый, – припечатал он.

– Хорошо, договорились, – недовольно произнесла я, поджав губы.

Да у меня в шкафу нет ни одной юбки! Даже парадно-выходной! И в чем же мне тогда идти?

– Ладно, я пойду. Мне еще уроки делать. Спасибо за компанию.

– Давай, – махнул он мне рукой.

Я развернулась и быстрым шагом пошла к выходу. Надо позвонить маме и попросить денег на одежду и новую обувь. Интересно, она сильно меня убьет?