Генрих Тюдор сверлил взглядом Анну, молча вопрошая о причине подобной уступчивости. Почему она так легко согласилась? Внезапно ему захотелось спросить, что она чувствует на самом деле? Разумеется, она ему не признается, но и лгать не станет – в этом он был уверен. Эта женщина была слишком умна. Генрих встряхнулся, как большая собака, пришедшая с дождя. Первая Анна была умна, и ее дочь, крошка Бесс, уже выказывала признаки того, что и ей достался этот ум. Боже, избавь его от умных женщин! Лучше всего остаться в одиночестве и радоваться, что Анна, его супруга из дома Клевских, обладает и рассудительностью, и умеренностью темперамента. И мысли короля приняли более приятное направление.

На двадцать седьмое января король устроил большой пир в честь придворных, которые приехали с Анной из Клеве. Им всем предстояло вернуться домой, увозя многочисленные подарки и пожелания счастья от королевской четы. При Анне оставались только Хельга фон Графштейн и Мария фон Хессельдорф. С госпожой оставались также матушка Леве, ее старая нянька, и юный Ганс фон Графштейн. К величайшему разочарованию леди Брауни, король самолично сообщил ей, что Анне хватит и восьми фрейлин. Больше никто не требовался.

Третьего февраля были отданы распоряжения о приеме в честь королевы в Лондоне. Если кому-то могло показаться странным, отчего король до сих пор не подумал о коронации Анны Клевской, то они держали язык за зубами. На следующий день королевская баржа спустилась вниз по реке, от Гринвича до Вестминстера. Когда они миновали башню, выстрелили пушки. Вдоль обоих берегов реки выстроились ликующие горожане. За королевской баржей следовали суда, заполненные придворными и представителями лондонских гильдий.

Анна была тронута радостью своих новых подданных. Она даже пожалела, что так недолго будет их королевой. Но если Генрих Тюдор не желал брать ее в жены, то и ей не хотелось, чтобы он стал ее мужем. Другом – да. Король будет очень хорошим другом, но мужем – никогда. И все же, приличия ради, когда королевская баржа причалила в Вестминстере, Генрих и Анна шествовали во дворец рука об руку. Во дворце Уайтхолл им предстояло провести ночь.

Во время пребывания во дворце Уайтхолл граф Марч искал встречи с Ниссой. Но неприличные сплетни, ходившие на его счет, заставили девушку принять меры предосторожности. Охраняя свою репутацию, она старательно избегала общества графа.

– Мой долг в отношении королевы почти не оставляет мне времени для себя, милорд, – твердо заявила она, когда граф пригласил на прогулку верхом. – И когда у меня бывает свободная минута, я предпочитаю побыть со своими родными.

Вариан де Уинтер получил отказ, но поклялся, что снова попытается завоевать расположение Ниссы, когда представится более благоприятный момент.

Незадолго до этого дамы из свиты королевы окончательно поняли, что их госпожа лишь номинально является женой короля и что по-другому уже не будет. Анна, разыгрывая свою роль, изображала святую простоту. При дворе, где процветали интриги, сексуальная распущенность и супружеская неверность, казалось невероятным, чтобы королева оставалась самой невинностью и наивностью, однако она казалась именно такой. Как-то зимним вечером, сидя с дамами, Анна стала рассказывать, как нежен с ней Генрих.

– Каждый вечер, ложась в постель, он дарит мне нежный поцелуй и говорит: «Доброй ночи, любимая!» А покидая меня утром, целует снова со словами: «До свидания, любимая». Ну разве он не лучший из мужей? Бесси, дитя мое, принеси мне, пожалуйста, стакан мальвазии.

Дамы были поражены. Наконец, выждав несколько долгих минут, леди Эджкомб с улыбкой сказала: