Вскоре черный катафалк доставил труп Лозинки в морг и при остром дефиците свободных мест в холодильных камерах и медицинских препаратов вскрытие не производили. На этом никто не настаивал.

Целую неделю Дубняк внимательно следил за выпусками новостей городского телевидения, читал в газетах колонки информации уголовной хроники, еженедельники «С места происшествия», «Криминал-досье». Все обошлось, Лозинку похоронили тихо и скромно. Он вздохнул с облегчением – пронесло, овеяв холодком риска. Жизнь, будни пошли своим чередом, но мысли о быстром обогащении, покупке помещения и оборудования для частной поликлиники, ни на минуту не оставляли его.

«Очень рискованно и опасно ходить по лезвию ножа. Без надежного помощника не обойтись, но тогда придется делиться,– рассуждал Семен Романович. – Глупо отказываться от оригинального плана. Но где отыскать помощника, смелого, осторожного и решительного, умеющего держать язык за зубами и не слишком алчного? Не предложишь же дело первому встречному, заложит милиции или прокуратуре, а те возьмут в крутой оборот, проведут эксгумацию и дознаются о причине смерти гражданки Лозинки».

Эти мысли и сверкающие во сне груды золота, платины, серебра и драгоценных камней, белое, словно паруса яхты, здание поликлиники, занимали его сознание, будоражили воображение.

«Не ровен час, на этой почве можно и свихнуться», – иной раз с опаской думал он. Проблема разрешилась неожиданным образом, как говорится, на ловца и зверь.

Однажды утром, не взирая, на протесты ожидавших в коридоре пациентов, в зубопротезный кабинет, не вошел, а вихрем ворвался парень лет двадцати пяти-тридцати от роду, в джинсовой куртке и брюках. Круглое лицо, короткая ежиком прическа. Он был взволнован, правая ладонь прижата к пухлой щеке, серые глаза метали гром и молнии.

– Вот, бляха, муха-цокотуха! Коновал, костолом, гвоздодер! Ему на ферме быков или хряков кастрировать, а не людей лечить. Чуть челюсть не вывернул, – выругался незнакомец в адрес какого-то обидчика.

– Успокоитесь, молодой человек, уважаемый господин,– дружелюбно попросил Дубняк.– Расскажите, что случилось? Кто вас так огорчил, обидел?

– Господин? Мг, это мне нравится, такое погоняло еще не было,– превозмогая боль, улыбнулся парень.– Все больше обращались «граждан» или «зэк».

– Что, в местах не столь отдаленных пришлось попариться? – посочувствовал стоматолог, внимательно изучая пришельца.

– Да, было дело. Четыре года на нарах провалился по статье за грабеж, – признался он.– Год, как освободился, и вот чуть было не сдержался. Загремел бы за хулиганство опять за «колючку».

– Что случилось?

– Вчера, когда разболелся зуб, черт дернул пойти в обычную стоматологию, а там меня подсунули к какому-то полупьяному дантисту. Вот он и полечил, все дупло, как дятел расковырял. Какую-то дешевую пломбу поставил, наверное, бывшую в употреблении, чтобы в урну не выбрасывать. Поначалу ничего терпимо было, я думал, что полный ажур. Зато потом всю ночь промучился. Спиртом и анальгином лечился, чтобы унять боль. Утром ни свет, ни заря нагрянул в стоматологию.

– Они что же, отказались помощь, исправить свой брак?

– Может быть, исправили бы, но я им закатил скандал,– признался он.– Пообещал гниде в темном углу морду набить, в кабинете разнести все их допотопное оборудование.

– Тогда он уперся рогом в землю и отказался меня обслужить, другие тоже решили со мной не связываться, посчитав буйным. Еще пригрозили вызвать наряд милиции и санитаров из психдиспансера. Я этих костоломов хорошо знаю.

Долго разбираться не станут, «браслеты» на руки и в изолятор. Потом выяснят, что ранее судимый и тогда, как минимум за мелкое хулиганство в общественном месте схлопочу пятнадцать суток ареста. Заставят чистить туалеты и другие мерзопакостные места. У них по этой части свой план, который начальство требует выполнять, иначе ни званий, ни наград. Поэтому я спасся бегством. Решил, что лучше заплачу в частной поликлинике, но зато зуб запломбируют надежно, на совесть.