– Вы абсолютно правы.. С того света еще никто не возвратился, и вряд ли когда-нибудь возвратится, – с печалью подтвердил Дубняк.

– А уж мужики-пессимисты, мрут, как мухи, а женщины – оптимистки, поэтому живучи. Не хочу никому доставлять хлопоты, лишние проблемы. Поэтому вместе с Рябоконь купили в похоронном агентстве гробы, кресты и разные принадлежности для погребения, кроме венков и цветов. Расписали весь ритуал, последние пожелания. Клавдия в свою очередь оставила мне свое завещание и распоряжение, я ей тоже, если не выйду замуж, то на всякий случай завещала квартиру и богатства. Теперь все будет зависеть от того, кто из нас раньше преставится.

– Наличие гроба, креста, венков в квартире или в доме – зловещая примета, к покойнику, – заметил Дубняк.

– Я слышала, что наоборот. Гроб отпугивает смерть, потому, что она боится сама в нем оказаться, – возразила вдова.– Посчитала, что цены, в том числе на гроб и другие товары, постоянно растут. Вот и решили с подругой сэкономить. Он уже два года здесь стоит и никому не мешает. А паласом, что сверху, потом накроют место в катафалке под гробом … Все мелочи, все детали ритуала учла, расписала и отдала Клавдии…

– Розалия Ефимовна, не накличьте беду своими приготовлениями, – предупредил стоматолог. – Так жизнь устроена: человек предполагает, а Господь решает, – напомнила Блинкина. – Тебе тоже советую заранее позаботиться. Столько опасностей подстерегает.

– Премного благодарен. Я еще в своем уме, – ответил Дубняк и посоветовал. – Розалия Ефимовна, вам следует избавиться от курения. Никотин вреден для зубов, цвета коржи лица и организма в целом.

– Красоту ничем не испортишь, – усмехнулась она, пустив сизое кольцо дыма, а стоматолог подумал:

«Странная все-таки старушка, слишком сексуальная. В зрелом возрасте и в старости на гормональном уровне проявляются такие биопсихические расстройства. Похоже, что у Розы та же проблема, мадам с большим «приветом», чокнутая».

– Обязательно приди проводить меня в последний путь, – велела она. – Бросишь горсть земли на крышку гроба, помянешь, в синагоге поставишь свечку за упокой рабы божьей Розалии.

– Выкиньте из прелестной головы опасные, навязчивые и мрачные мысли и страхи. Не годится себя раньше срока хоронить. Вы бодрая, веселая оптимистка, еще меня переживете, – произнес он и подумал; «А ведь предчувствует свою гибель. На сей раз, тебя спасло то, что я «засветился» перед Рябоконь. И самое главное, что твои основные сбережения хранятся в банке. Довольствоваться малой добычей неразумно. Подожду, когда сама принесешь драгоценности, валюту в одну кучу. Вот тогда, старая курица, твои часы будут сочтены. Надо подумать, как лучше отправить к праотцам? Горький опыт с Лозинкой не удался. Очень необходим напарник, самому не управиться. Где же найти надежного помощника?»

– Сенечка, о чем задумался? – нарушила она его размышления.

– О бренности, скоротечности нашей земной жизни, – нашелся он с ответом и посетовал. – Мне скоро стукнет тридцать восемь, а почти не жил, а пахал, как вол. Кроме зубов, ничего не видел.

– Не грусти, будет праздник и на твоей улице. Надо жить ярко, весело, не отказывая себе в удовольствиях, – призвала она с блеском в охмелевших от вина и желания глазах.

Они возвратились в гостиную. Дубняк наполнил ее фужер шампанским, а свой – коньяком и с оптимизмом произнес.

– На посошок. Пора и честь знать.

– На брудершафт, – предложила она. Переплели руки, выпили. Юбилярша сложила трубочкой губы в ожидании его пылкого поцелуя, но он увернулся, уткнувшись губами в ее щеку.

– Эх, Сенечка, какой ты упрямый, – упрекнула она и своим тщедушным телом преградила путь к двери. – Не пущу, уже поздно. Предлагаю брейк-кофе с тортом «Черный принц».