– Обязательно буду, спасибо за приглашение. В который час рандеву?

– В 19. 00, не опаздывайте. Условный знак – три коротких звонка.

– Буду, как штык!

– Благодарю, – промолвила она. «С Лозинкой произошел облом, а с этой мадам есть шанс оказаться в дамках. Только бы все получилось. С Розочки, наверное, и следовало начинать, но к моменту ее первого визита у меня еще не созрел гениальный план».

За пять минут до назначенного времени он с букетом белых роз и хрустальной вазой в пакете подошел к двери квартиры Блинкиной, трижды нажал на кнопку звонка.

Тяжелая стальная дверь легко отворилась и перед взором Дубняка предстала среднего роста элегантная дама с удлиненным овалом лица, крючковатым носом, глазами навыкате и бородавкой на подбородке.

Пинцетом были прорежены брови, ставшие тонкими и дугообразными, подведены черной краской для сокрытия седины. На тонкой шее повязан шарфик розового цвета. На полуобнаженных плечах белая с кружевным воротничком кофточка, Юбка едва прикрывала колени ног в черных ажурных колготках. На голове парик с сиреневой копной.

– О-о, вы само великолепие! Выглядите на шестьдесят, нет, на пятьдесят лет! – вырвалось из груди стоматолога, не ожидавшего такой трансформации старушки в стильную даму. – Даже не ведаю, к какой группе женщин вас отнести? Знаю, что белокурые и светлые – блондинки, черноволосые – брюнетки, с каштанового цвета прядями – шатенки. А у вас необычный, перламутровый цвет кудряшек. Может, назвать вас перламутровой? Красиво и забавно.

– Никаких перламуток. Я от рождения жгучая брюнетка, – заявила Розалия. – Приходиться постоянно менять цвет волос, потому что проклятая седина проявляется на темном фоне. А пурпурный и медно-рыжий цвета очень молодят. Рыжий цвет не признаю, потому, что во мне сразу же узнают еврейку. В общем, экспериментирую с разными цветами и модными прическами.

– Разумно для конспирации, – одобрил Дубняк, а сам подумал: «Доиграешься, пока не облысеешь и станешь экспонатом для анатомического музея».

– Семен Романович, знакомьтесь, это моя любимица Мася, ей три годика стукнуло, – указала на белошерстную болонку с потешной мордочкой и сверкающими глазами-бусинками, выбежавшую на звук электрозвонка. Она залилась лаем, норовя уцепиться зубами за край штанины гостя. В другой ситуации он ударил бы назойливую собаку ногой, но сейчас лишь посетовал.

– Вот те сюрприз, облаяла, словно Моська слона, знать она сильна, – вспомнил он строчку из басни Крылова.

– Не бойтесь, так она приветствует гостей и одновременно выслуживается передо мной. Мол, защищает. А сама трусливая, безобидная и ручная, как белка. Вы очень скоро подружитесь, – заверила хозяйка.

– Знал бы, что у вас водится такое прелестное создание, то обязательно купил бы вашей Масюне собачий корм. В следующий раз ждите меня с гостинцем. А пока подарки виновнице торжества.

– Импортный корм, черную и красную икру, курятину и бульон она очень обожает. У нее такой же гастрономический вкус, как и у меня. Оба – искушенные гурманы, – призналась Розалия Ефимовна.– Я на собственном опыте убедилась в том, что домашние животные копируют характер хозяев. Мася – мое утешение, живая душа, собеседница в часы одиночества. Приласкается, подаст голосок и мне легче.

Дубняк поцеловал ее руку, заметив, что почти все пальцы унизаны перстнями и кольцами, и подал цветы.

– О-о, мои любимые цветы, какая прелесть! – восхитилась она, принимая из его рук букет белых роз. Поднесла к лицу и, кокетливо улыбаясь, спросила.– Как вы догадались, что это мои любимые цветы?

– Легко, ведь вас зовут. Розалией, – он галантно поцеловал ей руку.