– В честь сестер Свон. Начало сезона.

– А кто такие сестры Свон?

– Ты и правда никогда о них не слышал? – Первый раз встречаю чужака, который приехал в Спарроу и понятия не имеет, что здесь происходит.

Он качает головой и переводит взгляд на мои ноги в раскисших кроссовках.

– Идем к костру. Тебе нужно обсохнуть.

– Ты тоже промок.

– Я в порядке.

– Если ты собираешься ночевать на улице, нужно высушить одежду. Иначе замерзнешь.

Он снова бросает взгляд на пляж, на темную стену утеса, у подножия которого предполагал устроиться на ночлег, и кивает. Мы вдвоем подходим к костру.

Время далеко за полночь.

Вокруг ни одного трезвого. Звезды над головой кружатся, выстраиваются в ряды и снова разбегаются. У меня шумит в голове, а кожа зудит от морской воды.

Мы находим свободное место на бревне у костра; я снимаю кроссовки и прислоняю их к кольцу камней, окружающих огонь. Мои щеки краснеют, а пальцы ног покалывает, когда кровь снова приливает к ступням. Языки пламени рвутся в небо, согревают ладони. Я искоса поглядываю на своего спутника.

– Спасибо еще раз. Ты меня спас.

– Просто оказался в нужное время в нужном месте.

– Так ведь других рыцарей поблизости не нашлось. – Я тру ладони друг о друга. Пальцы промерзли до костей. – Можешь потребовать от города устроить парад в свою честь.

Он широко улыбается, и взгляд его теплеет.

– Похоже, требования к героям у вас довольно низкие.

– Мы просто очень любим парады.

Он снова улыбается.

И это кое-что значит. Я не знаю, что именно, но он меня заинтриговал. Кажется одновременно и хорошо знакомым, и чужаком.

Роуз стоит у кромки воды в окружении троих парней, которые, после ее заплыва, вдруг проявили к ней интерес. Что ж, по крайней мере, она не одна и больше не лезет в воду. Большая часть собравшихся вернулась к костру. Снова раздают пиво. У меня до сих пор кружится голова от выпитого виски, так что я ставлю банку в песок рядом с собой.

– Как тебя зовут?

– Бо. – Он делает большой глоток, непринужденно держа банку в правой руке. Ведет себя естественно, явно не испытывает неловкости, находясь в чужом городе и в окружении незнакомых людей. И никого, кажется, и не волнует, его присутствие.

– А меня Пенни. – У него такие зеленые глаза, взгляд не отвести… Я выкручиваю кончики волос, выжимая из них оставшуюся воду. – Сколько тебе лет?

– Восемнадцать.

Над нами клубится дым костра; музыка гремит не переставая. Оливия и Лола топчутся у самого огня, обнимая друг друга за талию, – уже совсем никакие.

– Это и есть сестры Свон?

С иссиня-черными волосами и даже пирсингом в одном стиле Оливия с Лолой и правда очень похожи. Неудивительно, что Бо принял их за родственниц.

– Нет, всего лишь подруги, – смеюсь я и зарываюсь в песок пальцами ног. – Сестры Свон умерли.

Он в недоумении поворачивается ко мне.

– Да нет, не только что. Они утонули в бухте двести лет назад.

– Несчастный случай? Или утопились?

Оливия, стоящая неподалеку, громко смеется. Наверное, услышала его вопрос.

– Это было убийство, – отвечает она вместо меня, разглядывая Бо. Коралловые губы изгибаются в улыбке. Он явно ее заинтересовал, но кто бы сомневался.

– Не убийство, а казнь, – возражает Лола. Ее покачивает из стороны в сторону.

Оливия согласно кивает и оглядывает толпу.

– Дэвис! Расскажи легенду.

Дэвис Макартурс выпускает из рук девушку с короткой растрепанной стрижкой, ухмыляется и подходит к костру. Пересказывать историю о сестрах Свон давно стало традицией, и Дэвис явно польщен, что эта честь выпала ему. Он забирается на пенек, оглядывает слушателей и произносит нарочито громко:

– Двести лет назад…