На праздновании десятилетия АМССР я по болезни не могла быть, но считала, что Гришутка должен быть, тем более что предстояло открытие памятника на могиле отца. Я отправила Гришу с бывшим бойцом. У руководителей АМССР Старого и Воронович нашлось нахальства не дать места на трибуне сыну Котовского. Григорий Иванович Петровский увидел Гришу и взял его на все время празднества, и с собой привез его домой в Киев.

Мучительно было все это пережить за 12 лет. Первый год до суда я день и ночь искала пути раскрытия убийства – дошла до галлюцинации. Процедура суда убедила меня в пристрастии суда. Я замкнулась. Я ждала, что правда выявится, но до 1937 г. считала, что Котовский убит румынской сигуранцей, а они только рады были, что нет судьи их совести, который знает их мелкие душонки, а теперь у меня твердое убеждение, что они его поспешили убрать с дороги, а затем убрали и убийцу, как липший язык.

Ведь неслучайно, что после нашего приезда в Чабанку, туда приехала отдыхать мать Фельдмана – одного из расстрелянной восьмерки. Она могла описать всю обстановку, кстати сказать очень подходящую для убийства Котовского.

Трудно, конечно, описать всю мелкую травлю. Интуиция любящей глубоко женщины и матери подсказывала мне избегать этих людей, вот почему я никогда ни зачем не обращалась к ним, и если встречалась, то только в официальных случаях.

Интуиция меня не обманула. Все эти лица докатились до своего логического конца. Вот все, что я хотела Вам дополнить.

С приветом Котовская…»

Безусловно, Ольга Петровна Котовская имела полное право на изложение собственной версии гибели мужа. Но то, что она заблуждалась, – факт бесспорный…

В январе 2001 года сын знаменитого героя Гражданской войны Григорий Григорьевич Котовский ответил на многие вопросы, интересующие наших современников. Александр Беляев, опубликовавший интервью в «Независимой газете», в частности, поинтересовался и историей гибели его отца:

«– Ходят слухи о противостоянии Котовского и Якира. С чем это было связано?

– Об этом очень мало написано. Отношения Котовского с Якиром были очень сложными. Оба они были из Бессарабии. Якир происходил из богатой еврейской семьи, которая держала аптеку. Жена Якира Сара Лазаревна была дочерью богатого торговца-оптовика, который владел магазинами готового платья в Одессе и Киеве. Продвижение Якира в годы Гражданской войны проходило с подачи Троцкого, с которым он был в родстве. Конечно, Якир способный и по-своему талантливый человек, но это родство сыграло очень важную роль.

У меня после пожара на даче, к сожалению, пропали документы, переданные мне старыми котовцами, о том, что даже свой первый орден Красного Знамени Якир получил незаконно. (Я, правда, эту инициативу котовцев не поддержал.)

Во время Гражданской войны произошло несколько столкновений отца с Якиром. Так, в 1919 году на крупной станции, кажется, Жмеринке, взбунтовался отряд из бывших галичан. Якир, оказавшийся в это время на станции, сел в штабной вагон и укатил. Тогда Котовский применил следующую тактику: его бригада начала быстрым аллюром мотаться по всем улочкам местечка, создавая впечатление огромного количества кавалерии. Небольшими силами он подавил это восстание, после чего на паровозе догнал Якира.

Отец был страшно вспыльчивым, взрывной натуры человек (по рассказам мамы, когда домой приходили командиры, они прежде всего спрашивали: «Как затылок у командира – красный или нет?» – если красный, то лучше было не подходить). Так вот, отец вскочил в вагон к Якиру, который сидел за письменным столом, и крикнул: «Трус! Зарублю!» И Якир спрятался под стол… Конечно, таких вещей не прощают.