Йоська, мгновенно вскарабкался вверх и, спрятавшись за пышными листьями, стал с тревогой наблюдать на ними.

– Мико, смотри, кто-то почти перегрыз веревки нашего ящика. Никак хотели забрать себе нашу добычу! – присвистнул один.

– Ага. Смотри-ка, знатный зверь, настоящий соболь, – второй, в крепких брезентовых перчатках легко открыв крышку, достал за шкирку ошалевшего, прижавшегося ко дну Чаро.

– Постой, у него ошейник, – поинтересовался другой. – Ты уверен, что это соболь?

– Конечно! Возможно он когда-то был домашним, – равнодушно произнес мужчина. Легко отстегнув ошейник, он выкинул его прочь. – Поехали, посмотрим другие наши ловушки.

Мужчины, пересадив Чаро в другую клетку, поменьше, погрузили в кузов. Округлая зверь-машина заурчала и двинулась прочь по начинающей светлеть лесной дороге.

Когда окончательно все затихло, зашевелились, раздвинулись листья на дереве – Йоська. Он в ужасе уставился на дорогу, по которой увезли его Чаро.

Наконец перестало трясти. Настала тишина. Чаро не знал, сколько времени прошло: может уже полдень, а может, даже вечер? Он совсем не чувствовал ни голода, ни жажды. Не притронулся к куску вяленого мяса, который снова кинули в клеть. Будь он проклят! Где теперь его брат? Как Йоська будет выживать без него? Как бы ему запомнить дорогу? Но разве в этой клетке что-нибудь увидишь?

Чаро горько мяукнул. Как он мог забыть? Ведь эти люди сняли и выкинули его ошейник! Даже если ему удастся выбраться отсюда, он теперь никогда не сможет найти обратную дорогу домой. Что может быть хуже этого?

– Небогатый же улов у вас сегодня! – вдруг откинулась крышка ящика. Увидев, как к нему протянулись руки в плотных перчатках по локоть, Чаро зашипел и готовился отразить нападение. Но нападения не было. Вдруг раздался прерывистый хриплый смех, переходящий в кашель. Что от него хотят эти чужие люди?

– Да вы что, болваны! Ха-ха-ха, кхе-кхе!.. – все еще давился этот человек. – Кого же вы притащили сюда, кхе-кхе-кхе!..

– Это же кошка! – наконец заявил он, вытерев свои прослезившиеся от смеха глаза.

– Не может быть! – теперь все трое обступили ящик Чаро. Смех и шум стали еще громче.

– А окрас шкуры? Прямо как у соболя, – пытался оправдываться тот краснолицый, кто был виноват. – Может, оставим, сойдет за соболя?

– Да уж, придется оставить, раз уж нет других, – решил тот, который, видимо, был за старшего. – Похоже, мы переловили всех соболей в этом лесу, давно не попадались они нам.

К Чаро снова бесцеремонно протянулись брезентовые перчатки и живо поместили его в большую клетку с проволочными стенами.

– Спокойно! – гаркнул он на Чаро, дрыгавшего всеми лапами в попытках освободиться. – Какой дикий! Может, он помесь соболя и кошки? Какая шерсть! Прямо блестит, переливается на солнце, – все еще пытался оправдать свой промах краснолицый детина.

***

Это был довольно обширный двор. Та часть, которая открывалась Чаро из его клетки, была вся заставлена такими же клетями, обтянутыми крепкой металлической сеткой. Они стояли на высоких ножках, так что приходились вровень с человеческим ростом.

Во всех этих клетках были звери. Они, ловко вцепившись, ходили по сетке, беспрерывно бегали, будто заводные. Зверьки слегка напоминали родственников Бэллы, но были немного мельче. Оглянувшись, Чаро заметил: он в самом деле походил своей мастью на этих неугомонных зверьков – их шкуры были окрашены разными оттенками коричневого.

Вдруг раздался будто скрип колес. В ответ на это неугомонное племя забегало еще живее, сопровождая звуки криками, похожими на короткий хриплый лай.