Корсик, между прочим, чувствовал это особое напряжение в эмоциональном фоне хозяйки. Едва ли он понимал, что новый друг девушки может изменить и его судьбу, – в преданности Аны по отношению к себе коту не было повода усомниться – скорее, вынужденная посвященность Корсика в курс столь судьбоносного мероприятия, как поиск парня для «серьёзных отношений», делала и его ответственным за сам результат поиска. Но вот чего решительно не понимал Корсик, так это возможности существования каких-то этаких «серьёзных отношений», которые могут быть серьёзней, чем обыкновенная дружба. А разве дружба может быть особенной, если под ней понимать главное в отношениях – преданность и взаимовыручку?

«Почему Анечка, такая добрая, весёлая и заботливая человеченка, – рассуждал с недоумением Корсик, – не может унюхать подходящего для себя человечка?» Корсик уже знал, что все живые существа бывают двух полов – мужского и женского. Об этом ему рассказала Ана, когда рассуждала вслух о проблемах гендерного равенства среди людей, приведя в качестве идеального примера толерантности отношения между кошками и котами. Корсик своего опытного мнения на этот счёт не имел, поэтому предпочёл, пока, довериться девушке, иногда величавшей его – «мой мужчина!» Он даже знал, что разделение по половому признаку позволяет существам одного вида рожать деток, подобных себе. Но он не был уверен, что дети могут родиться без дружбы между мужской и женской особью. А если всё-таки могут? «Вероятно, для рождения деток и нужны те самые «серьёзные отношения», – думал кот. Корсику едва исполнилось два года, а это соответствовало примерно четырнадцати годам человеческой жизни. И хоть он уже вырос до своих максимальных размеров, а по части кошачьего ума и смекалки даже превосходил большинство своих более взрослых сородичей, но в душе продолжал быть весёлым и непосредственным котёночком-ребёночком. «Будет здорово, если Анечка подружится с каким-нибудь мужским человеком. И тогда у нас в доме появятся человеческие котятки – вот весело-то будет! Я помогу ей найти друга для серьёзных отношений.»

Месяца три назад у Аны завязалась романтическая переписка с очередным молодым человеком по имени Олег. Каждый вечер, засиживаясь допоздна, она чатилась с ним. С первых же писем девушка почувствовала в собеседнике глубину мыслей, эмоций, коротко говоря, всего того, что принято называть «духовный мир». У Олега он казался чистым, светлым и будоражащим: таким, что Ану всё нестерпимее влекло окунуться в него в реальности. А ведь Ана крайне настороженно подходила к виртуальным отношениям, не давая достоверной информации в анкете о своём возрасте, роде занятий, не говоря уже о номере телефона, районе проживания и, тем более, личной фотографии. Такая параноидальная скромность возможна только у красивого, умного и обаятельного человека с запредельной самокритичностью. Ана не выкладывала на сайте своих изображений, а Олег, вероятно из тактичности, не просил ни разу выслать даже «фотомодельного» кадра – это когда девушка в романтическом антураже предстаёт в самом выигрышном ракурсе.

Но сегодня случился тот день и час, когда Ане навязчиво захотелось отправить своё фото Олегу. Во время сдачи сессии она сдерживала себя, ссылаясь на чрезмерную занятость. Страх не получить одобрения Олега или, ещё хуже, его фальшивые шаблонные комплементы не исчез в ней, но, кто знает, может сегодняшняя похвала начальницы в момент выдачи премии за май, назвавшей Ану «наша визитная карточка», добавил ей каплю решимости. А ещё тот парень-кассир из супермаркета смотрел на неё заворожённо, пока она набирала мелочь без сдачи, а получив, высыпал её в кассовый ящик без пересчёта, помог сложить в пакет продукты и скороговоркой от волнения пожелал ей «спасибо за вечер, доброй покупки».