Опустилась на диван и уставилась в одну точку. Туда, где на стене висела фотография. На ней Котя, мама и бабушка смеялись, стоя на крыльце дома.

– Мама, – потоптавшись в проёме, робко сказал Котя, – там же молочко скиснет…В сумке…

– Положи его в холодильник. Разбери пакет, Котя, – отстранённо сказала мать.

И Котя стал таскать на кухню продукты из маминой сумки. Он ходил на цыпочках, чтобы не шуметь, искоса осторожно поглядывая на мать. Но она так и сидела в одной позе и не шевелилась.

Когда Котя выложил все покупки на стол, он тихо присел рядом с мамой и тоже застыл.

– Как прошёл день? – спросила его мама бесцветным голосом.

Котя хотел рассказать о Заморыше, о Янселе и бабушке, но, глянув на маму, ответил просто:

– Обычно.

– Кушать хочешь? – задала ещё один вопрос мать.

– Нет. Меня покормила тётя Надин. – Котя склонил голову и, увидев свои обгрызенные ногти, спрятал их в кулачки, чтобы мама не расстраивалась.

В дверь позвонили. Это пришла тётя Надин.

– Иди к себе в комнату и ложись спать, – попросила мама Котю.

А сама заперлась с Надин на кухне. И они долго о чём-то беседовали. Котя мучился тем, что хотел бы выйти и утешить маму, но боялся ей помешать. Он слышал, что мама плакала, потом куда-то звонила. Потом кто-то звонил ей. После мама с Надин обсуждали, кто купит рис и изюм…

Больше Котя ничего не слышал, он заснул. И ему снилась бабушка. Она летела по небу в повозке, словно Дед Мороз, но несли её не кони, а три большие белые птицы.

– Вставай скорее. Завтрак на столе. И быстро одевайся, – заглянула мама к Коте в комнату и тут же побежала в ванную.

Котя услышал, что мама включила там фен. Мальчик потянулся, а потом вспомнил вчерашний день. Он соскочил с кровати и помчался в бабушкину комнату проверить, не приснилось ли ему это приключение. Но всё было как и прежде. И бабушки не было, и её кофта лежала на кресле.

Котя нехотя оделся, выпил чай и, надев синие резиновые сапожки, курточку с корабликом и шапку с помпоном, сел на скамеечку в прихожей в ожидании мамы. Мама привычно ураганом носилась по дому, собираясь на работу.

Она натянула сапоги и, на ходу надевая пальто, выскочила за дверь, кивком показав Коте, что пора следовать за ней.

Пока мама запирала дом, Котя смотрел, как на их ели качаются ветки. Там, на верхушке дерева, жила белка. Но сегодня её не было видно.

– Быстрее, – поторопила мама Котю и пошла к калитке мимо стриженых кустов самшита.

За калиткой росли рябины. Сейчас листья на них окрасились в жёлтый, и Котя успел сорвать парочку самых красивых, чтобы отнести их в детский сад. У тёти-Надининого дома они свернули за угол, и мама остановилась, роясь в своей сумочке. А Котя увидел лужу.

Ту самую. О которой говорил Заморыш. «Котино море!» – вспомнил мальчик. Он подошёл к краю огромной лужи, которая, действительно, была здесь, кажется, всегда. И осторожно заглянул в неё.

Там отражалось небо с облаками. Забор. Стена. А на стене, на белой резной табличке, красовалась надпись: «ЯАНСЕЛ».

Котя вздрогнул. Так она существует?! Страна Янсель? Раньше он не знал, как точно пишется её название, а теперь вот знает.

Мама нашла в сумке то, что искала, и двинулась вперёд.

– Догоняй, – сказала она Коте.

Он глубоко вздохнул и смело шагнул прямо в центр лужи. Туда, где отражалась табличка. Мама обернулась на всплеск и испуганно закричала:

– Котя, сейчас же вылезай из лужи! Ты промокнешь, а переодеваться нам некогда.

Она подскочила к краю воды, схватила сына за руку и вытащила на дорогу.

– Нельзя ходить по лужам, – вытирала ему курточку платком мама.