– Эштон, – поправил переводчик.

– Э, все равно, Шпана, что лбом, что по лбу.

Красавица Эштон достала большой платок из сумки, вытерла мокрую шею, выдула нос, а эта процедура длилась более пяти минут, тяжело вздохнула, и достала пачку дамских сигарет.

– Трудный ты президент. Подожди немного и к тебе приедет Виктория Нудельман, зам самого Кэрри, Госсекретаря США, она более твердая, более жесткая женщина. Она оттаскает тебя за чуб.

– Я побреюсь, я побреюсь, я стану лысым, – сказал президент, низко нагибаясь и целуя баронессе руку, покрытую тонкими потемневшими кружочками, иногда неправильной формы, что оттеняло блеклую кожу баронессы.

Он провожал ее до самых ступенек и все спрашивал, где она будет ночевать и когда уедет в Брюссель для решения дальнейшей судьбы Украины.

– Я иду в посольство США.

– О, Пейта Джиффий, великий человек, я с ним с удовольствием мылся в бане на моем ранчо. И вас могу пригласить, баронесса.

– Он тебя не любит, он тебя продаст. А я тебя лублю. Но ты подпиши, подпиши…

– Да я готов покаяться, красавица Эшпан, передайте: я покаюсь. Меня омманули в Вильнюсе, я готов был, уже авторучку доставал, но ангел Муркель, сказала: «Мы от тебя большего ждали», и тут я испужался, понимаете вы, Шпана, красавица Эш – шпана?

– Пошел ты в баню, – сказала баронесса, – и добавила, громко расхохотавшись: – или, как говорят русские, на х…

Президент вернулся в свой кабинет, а там уже ждали все члены Совета безопасности и обороны.

– Привет, хорьки, – сказал президент. – Тяжелые времена наступили для нашей страны и для меня, как президента. Эта кривоногая баба с зубами как у тигра сидела у меня в кабинете все двенадцать часов. Я даже по маленькому не смог выйти: не баронесса, а хрен собачий. Она все добивается, чтоб я раздел милиционеров, отобрал у них последнее – дубинку. Вы представляете: мы дубинкой, а нас коктейлями Молотова. Что делать, что вы думаете по этому вопросу?

Министр МВД Украины Виталий Захарченко встал, руки по швам и произнес:

– Это издевательство, иначе не назовешь. Мы и так допустили непоправимую ошибку, уволили начальника милиции Киева Федулова и мэра Киева Попова. Мы подрубили сук, на котором сидим.

– Что скажет министр обороны Поддубный?

– Я могу сказать одно: наша армия небоеспособна. Техника старая, ржавая, несколько танков, что нам досталось от России, не заводятся. Самолеты в воздух не поднимаются, да и летчиков своих у нас нет, – доложил министр обороны, сам не зная, что он врет, что для украинской армии, если постараться, можно наскрести вооружения, пусть старого, дай боже.

– Это все, потому что мы мирная держава, а Виктор Федорович проводит мирную политику, – сказал Якименко, руководитель службы безопасности.

– Ладно, друзья, – заключил президент, – поговорим о другом. По сведениям президентской разведки на днях к нам пребывает американский сенатор Джон Маккейн. Это всем известный американский ястреб. Возможно, он ко мне и не зайдет, он держит связь с Яйценюхом, то бишь Яцеком или Яценюхом. И еще с Вальцманенко. После возвращения в Вашингтон, он, конечно же, пойдет на доклад к президенту. Тут нам надо сделать как-то так, чтоб этот ястреб не смог заподозрить нас в агрессивности. Надо проверить наших людей, что стоят почти рядом с майданом. Наша демонстрация силы должна выглядеть мирной, доброжелательной и приветливой. Он, безусловно, посетит и наш табор. Пусть плечистые ребята подбросят его несколько раз вверх под крики ура.

Что касается майдана, речь о нем никто не вел, и так видно было, что майдан становится все больше и больше агрессивен. Только на днях было штурмом взято министерство связи, и только благодаря тому, что министр сумел доказать, что министерство связано с атомными станциями и что может произойти катастрофа, боевики уступили.